Публичный дом в бухенвальде. Концлагерь где-то в восточной европе

В Германии предан гласности доселе малоизвестный факт из нацистского прошлого. То есть, историки и специалисты о нем, конечно, знали, но говорить о таком не очень ловко даже через 60 лет.

О публичных домах, существовавших в концлагерях не писали ни в Западной, ни в Восточной Германиях, ни тем более в СССР. Кощунственной выглядела сама близость слов «бордель» и, скажем, «Бухенвальд».

Бывший узник Бухенвальда голландец Альберт Ван Дейк диктует мемуары о двух годах в концлагере: ужасы, пережитые многими, и отдельной главой — нерассказанное никем.

Альберт Ван Дейк, бывший узник концлагеря Бухенвальд: «Это лагерь с бараками, и там был публичный дом».

То, что в концлагерях были публичные дома, причем не для охраны, а для узников, некоторые нехотя признавали. Ван Дейк первый, кто честно сказал, что он бывал в публичном доме Бухенвальда.

Альберт Ван Дейк: «Этих женщин большинство узников призирало. Но разве они туда добровольно приехали? Нет».

Визит в спецбарак стоил две рейхсмарки, или 10 дневных заработков узника, притом, что платили зарплату только лучшим рабочим. Но европейцам в концлагерях разрешали получать деньги из дома.

Альберт Ван Дейк: «Старшие мне говорили: как тебе не стыдно, мама скопила для тебя деньги, а ты их на женщину тратишь? А мне не было стыдно: тебя моют, бреют, дают чистую одежду, ты получаешь женщину. Так я познакомился с Фридой».

Для Ван Дейка это память о первой наивной влюбленности, а для историков и политиков публичные дома как бы портили картину ужаса и героизма в нацистских лагерях, местах массового убийства и тайного сопротивления.

В кинохронике четко видны номера узников нацистских концлагерей, но их снимали на черно-белую пленку. Там трудно заметить другие знаки различия — разноцветные нашивки.

В мемориале на месте женского концлагеря Равенсбрюк они как бы в самом сердце узников. Красные нашивки были у политзаключенных, зеленые — у уголовников, синие — у гастарбайтеров, розовые — у гомосексуалистов, желтые — у евреев. Женщин для концлагерных публичных домов набирали из категории «черных треугольников» — цыгане и антиобщественные элементы.

Считается, что это идея Гимлера: развести сотни узниц женского концлагеря по остальным и устроить публичные дома повышения эффективности труда. В Бухенвальдском фотоальбоме эсэсовцев сохранился снимок барака. Именно здесь бывал молодой Ван Дейк.

Туда не пускали евреев, советских пленных, уголовников, но физическое состояние и остальных было ужасным — какие тут удовольствия?! Привилегией пользовалось меньшинство — старшие по баракам, писари, повара, санитары.

Карта сексуального насилия в Европе времен Второй мировой: зелеными цветом отмечены публичные дома Вермахта по всем фронтам, серым — в концлагерях. Это первая выставка на запретную тему в немецком музее женского концлагеря Равенсбрюк.

«Всем обещали освобождение через 6 месяцев, но никого, конечно, не отпустили. Многие возвращались в женский лагерь беременные, многие с сифилисом», — рассказывает бывшая узница концлагеря Равенсбрюк.

Сотни узниц концлагерных публичных домов после войны жили в стыде. Военное сексуальное насилие ООН признала преступлением против человечности только в ХХI веке.

Инза Эшебах, руководитель мемориала бывшего концлагеря Равенсбрюк: «Женщины, разумеется, не рассказывали об этом после войны. Одно дело говорить: я работала плотником или я строила дороги, и совсем другое — меня вынудили работать проституткой».

60 с лишним лет после войны оказалось, что целая глава ее истории совсем неизвестна. Теперь это архивный поиск. Но, может, кто-то как Альберт Ван Дейк еще решится рассказать о себе и нарушить последнее табу Второй мировой.

О том, что нацисты создали в концлагерях сеть борделей с участием женщин-заключенных, мировое сообщество узнало относительно недавно - в 2009 году, благодаря книге немецкого культуролога Роберта Зоммера «Бордель в концентрационном лагере». Исследователь более 9 лет занимался изучением этой проблематики, которая оставалась неизвестной не только широкой общественности, но даже узкому кругу историков Второй мировой войны.

Освенцим-Биркенау - женский лагерь (май 1944)

Идея создания таких заведений принадлежит рейхсфюреру СС Г.Гиммлеру, который был поражен системой стимулов, направленных на повышение объемов производства в советских лагерях. Правда, как раз бордели в советских лагерях как стимул не использовали. А Гиммлер считал, что посещение лагерных борделей повысит работоспособность заключенных. По его замыслу, самые продуктивные узники должны были получать поощрительные бонусы: сигареты, наличные или лагерные ваучеры, облегчение условий содержания, доп пайки к пищевому рациону и визиты в бордель.

В общем с 1942 года было создано 10 публичных домов в концлагерях Маутхаузен, Гузен, Флоссенбурґ, Бухенвальд, Освенцим, Моновиц, Дахау, Нойенгамме, Заксенхаузен и Миттельбау-Дора. В них работали около 200 секс-рабынь. Самый большой бордель действовал в Освенциме - здесь работало 20 девушек.

В концлагерный бордель мог попасть не каждый заключенный. Этим правом обладали так называемые «лагерные функционеры»: интернированные, занимавшиеся внутренней охраной, и надзиратели из числа заключенных. Сначала бордели были открыты только для заключенных немецкого происхождения или представителей народностей, входивших в состав Рейха, а также для испанцев и чехов. Однако позже услугой могли пользоваться практически все, кроме евреев, советских пленных и простых интернированных.

Бордель в концлагере

Первый публичный дом открыли в июне 1942 года в концлагере Маутхаузен (Верхняя Австрия). Его помещения насчитывали 10 небольших комнат в «бараке №1» с зарешеченными окнами. Здесь каждая женщина имела собственное «рабочее место» - отдельную комнату. В ней обычно были стол, стулья, кровать, окно и занавеска.

Комната в борделе концлагеря Бухенвальд

Работниц борделей отбирали среди женщин-заключенных. Под эту категорию подпадали симпатичные женщины в возрасте 17-35 лет. Около 60-70% лагерных проституток были немками по происхождению, обычно из числа «антиобщественных элементов». Многие из них до попадания в концлагеря занимались проституцией, поэтому соглашались на эту работу без проблем. Сначала они даже в отдельных борделях передавали свои «профессиональные навыки» неопытным в этом деле девушкам. Примерно 30-40% набирались из числа полек, украинок или белорусок, евреек к работе в лагерных борделях не допускали. Лагерные проститутки имели свои опознавательные знаки - им на рукавах нашивали черные треугольники.

Система отбора была как добровольная, так и принудительная. Бывшая сотрудница медицинской части Равенсбрюка вспоминала, что некоторые женщины шли в публичный дом по собственному желанию, потому что им обещали освобождение после 6 месяцев работы. В свою очередь испанка Лола Касадель рассказывала, как их староста в лагере Равенсбрюк объявила: «Кто хочет работать в борделе, зайдите ко мне. И учтите: если добровольцев не обнаружится, нам придется прибегнуть к силе».

Работа в борделях для многих женщин в концлагерях стала последней надеждой на выживание в этом аду. «Самое важное, что нам удалось вырваться из Берген-Бельзен и Равенсбрюка, - говорила Лизелотте Б., бывшая заключенная лагеря Миттельбау-Дора. - Главное - это выжить».

После отбора «бордельных работниц» привозили в мужской концлагерь, где для них были выделены специальные бараки. Обычно истощенных после пребывания в своих лагерях женщин, чтобы они не умерли от изнеможения, помещали в лазарет, где в течение 10 дней пытались привести к «человеческому облику». Медицинские работники СС делали будущим проституткам уколы кальция, они принимали дезинфицирующие ванны, отъедались и загорали под кварцевыми лампами.

Мужчины, которые изъявили желание посетить публичный дом, должны были получить разрешение у лагерного руководства, после чего покупали входной билет стоимостью в две рейхсмарки. Для сравнения - 20 сигарет в лагерной столовой стоили 3 марки. Уже непосредственно в борделе клиенты ждали в зале ожидания, пока проверяли их данные. Затем проходили медицинское обследование, которое включало поверхностный осмотр члена на признаки венерических заболеваний и профилактические инъекции, далее человек получал номер комнаты, куда он должен был идти.

Плату брали с целью компенсировать расходы на обустройство заведений. И в определенной степени это удавалось, ведь только в Бухенвальде за первые 6 месяцев работы борделя удалось заработать где-то 14-19 тысяч рейхсмарок. Деньги шли на счет Управления экономической политики Германии. Из двух марок, заплаченных клиентом, 50 пфеннигов принадлежали проститутке. Правда, оплату за свой труд могли получать только немки. Гиммлер отмечал, что «деньги, которые удастся заработать этим несчастным, будут им, как находка в старости». За день проститутка должна была принять 6-15 клиентов (количество варьировалась в зависимости от лагеря).

Заболевание венерической болезнью в лагерных борделях обычно означало смерть. Правда, медицинская обслуга этих заведений пыталась предотвращать болезни соответствующими инъекциями в завершение рабочего дня и регулярными медицинскими осмотрами. Посетителям выдавали дезинфекционные мази. В лагерных борделях клиентам не выдавали презервативы - в отличие от военных. Тех, кто заболел, изолировали от общественности и подвергали медицинским экспериментам, после которых практически никто не выживал.

Нацистская верхушка очень боялась распространения венерических болезней. Гитлер еще накануне войны отмечал, что сифилис является одной из самых опасных болезней в Европе, которая может привести к катастрофе. Именно поэтому в концлагерях проводили эксперименты над узниками для совершенствования способов лечения этих недугов. Например, в Освенциме всех больных проституток из лагерных борделей отправляли для экспериментов в блок №10.

В определенной степени об этих опытах нацистов шла речь на Нюрнбергском процессе, в частности советская сторона во время представления доказательств зверств нацистов в разделе «Эксперименты над живыми людьми» касалась этой проблемы. В документе указано, что в блоке №10 Освенцима одновременно удерживали до 400 заключенных, над которыми экспериментировали в плане стерилизации (у мужчин - кастрация) путем облучения рентгеном. Женщин ставили между двумя плитами с ультрафиолетовым полем, один электрод помещали на живот, другой - на ягодицы. Фокус лучей направляли на яичники, от чего они сгорали. Кроме этого, женщин искусственно заражали раком шейки матки, после чего пытались его лечить (искусственная беременность, принудительные роды, испытания контрастных веществ для рентгенографии матки).

Проституток лагеря Равенсбрюк привлекали к опытам с охлаждением мужского тела. Узника погружали в холодную воду при температуре 39-48 градусов по Фаренгейту, а затем его должны были разогревать своими обнаженными телами одна или две женщины.

Большинство опытов заканчивались быстрой и мучительной смертью испытуемых.

Хотя обычно проститутки беременели редко (прежде всего из-за большого физического истощения и психологических стрессов), но те, кто все же забеременел, должны были пройти процедуру аборта и через 5 недель могли вернуться к работе. Подвергали таких женщины и экспериментам с прерыванием беременности различными способами или на разных ее сроках. Отдельным позволяли рожать, чтобы определить, сколько может прожить младенец без кормления.

Проводились в концлагерях также опыты над гомосексуалистами с целью их возвращения к традиционной половой жизни. Распространение гомосексуализма в немецком обществе верхушка Рейха боялась не меньше, чем венерических болезней, поэтому всячески боролись с его проявлениями. Гомосексуализм в Германии после 1935-го года считали уголовным преступлением, мужчины за соответствующие проявления могли получить от 3 до 10 лет лишения свободы. В 1935-1944 годах по обвинению в гомосексуализме осудили, по разным подсчетам, от 50 до 63 тысяч человек (из них 4000 несовершеннолетних).

Нацистская власть пыталась перевоспитывать геев в тюрьмах и концлагерях. Методы этого перевоспитания были разными - от избиения и морения голодом до принудительного секса с женщинами. Так, Г.Гиммлер думал, что геев можно «вылечить» общением с проститутками. Он предлагал руководителю концлагеря Равенсбрюк, где были узники-гомосексуалисты, ставить их в рабочие группы с проститутками, которые должны были их незаметно сексуально возбуждать.

Если кто-то отвечал взаимностью, то им позволяли заниматься сексом с женщиной. Другой способ «лечения» предполагал обязательное посещение гомосексуалистами лагерного борделя, где они принудительно должны были заниматься с женщинами сексом один раз в неделю. Чтобы мужчины не уклонялись от полового акта, за их действиями через глазок в двери комнаты наблюдали надзиратели и СС.

Считалось, что таким образом геи возвращались к традиционной сексуальной жизни. Рудольф Гесс, в свою очередь, считал, что геев может «перевоспитать» тяжелая работа. Но это привело к высокой смертности - только в Бухенвальде уровень смертности среди гомосексуалистов достиг 50%. Еще одним вариантом «лечения» были медицинские эксперименты. В том же Бухенвальде таким мужчинам вводили мужской гормон, потому что считалось, что главной причиной отклонений у геев есть его недостаток в организме.

Пленные женщины

Практикованием принудительной проституции в концлагерях руководство Рейха унижало женское достоинство. Ведь та, которой хватило сил перенести надругательство в борделях, имела больше шансов выжить благодаря лучшим условиям существования - в отличие от остальных женщин. Конечно, у тех проституток, доживших до освобождения, на всю жизнь остались душевные травмы. Это на самом деле, как отмечает Роберт Зоммер «новая грань нацистского террора».

Они всегда приходили по вечерам. Максимум на 15 минут, дольше они не оставались, потом была очередь следующего. Маргарет В. (Margarethe W.) вынуждена была вспоминать эти вечера всю свою жизнь. 25-летняя женщина из Гюстрова и без того жила в аду: шел 1943 год, и она была заключенной в концентрационном лагере Бухенвальд.

У них была лишь одна задача: быть «к услугам» мужчин

Среди десятков тысяч людей она была одной из 16 женщин, «номером 13». В системе концлагерей СС у нее и остальных женщин была особая функция: ее единственной задачей было быть «к услугам» мужчин, то есть заниматься с ними сексом. Маргарет В. работала подневольной проституткой. Не для охранников из СС, а для других заключенных.

Идея организовать такие бордели в концентрационных лагерях пришла годом ранее самому шефу СС Генриху Гиммлеру. Речь при этом шла не о том, чтобы сделать что-то хорошее истощенным, подвергавшимся пыткам заключенным мужского пола, которых использовали в качестве рабов и убивали.

Гиммлер хотел повысить продуктивность своих рабов, которая была очень низкой из-за плохих условий жизни в лагерях. Поэтому в марте 1942 года он приказал: «Я считаю необходимым направить прилежно работающих заключенных женского пола на добровольной основе в бордели».

Сначала выбирали только «специалисток»

С 1942 года такие бордели были организованы в общей сложности в десяти лагерях, таких как Заксенхаузен, Маутхаузен, Бухенвальд и даже в Освенциме. Сначала женщин набирали из женского концлагеря Равенсбрюк, но позже стали отбирать и из других лагерей. В основном речь шла о немках, еврейских женщин не выбирали по расовым причинам.

Сначала персонал СС, в чьем ведении было функционирование борделей, выбирал «специалисток». То есть тех женщин, которые до ареста на самом деле зарабатывали деньги проституцией или в этом подозревались. Вскоре к ним присоединились женщины, которые занимались «осквернением расы», то есть вступали в половую связь с польскими, русскими или еврейскими пленными, отправленными на принудительные работы.

Заявки на эту работу были «добровольными»

Заявки на эту особенную службу были «добровольными» в том смысле, что женщин не принуждали. Те, что вызвались, могли надеяться на достаточное питание, регулярные медицинские осмотры, защиту от побоев, жестокого обращения и тяжелого физического труда. Некоторое время СС также обещали этим женщинам, что их отпустят из заключения в концлагере через полгода.

Контекст

При социализме секс у женщин был лучше

The New York Times 20.08.2017

Сотрудник ЦРУ с эсэсовским прошлым

Der Spiegel 05.09.2016

Сын Сталина погиб в немецком концлагере

ABC.es 14.11.2014

Война – это мир, освобождение – это резня и концлагеря

Одна Родина 09.07.2014

Секс в осаде

The Guardian 10.11.2017 Но об истинной добровольности в условиях концлагеря, конечно, не могло быть и речи, потому что сначала СС создали бесчеловечную систему, от которой потом, по крайней мере, частично и временами защищали женщин. Однако участие в этом спасло им жизнь: согласно данным историка Роберта Зоммера (Robert Sommer), выжили практически все женщины, прошедшие через работу подневольной проститутки. Однако, несмотря на это, часть из них все же погибла в нацистских концентрационных лагерях.

Когда женщины соглашались, то сначала их помещали в карантин и проводили тщательный медицинский осмотр, особенно на предмет наличия болезней, передающихся половым путем. В это время их хорошо кормили и выхаживали физически. Ведь раньше они жили в ужасных условиях концлагеря, что отражалось на их теле. Однако для СС эстетический аспект не был самым важным. Женщины должны были быть здоровы и работоспособны.

Речь шла не об эротике, а о простом половом акте

Затем они шли в «специальное здание» в лагерях, так СС стыдливо называли бордель. Там безгранично правило элитное подразделение Гиммлера. «Специальные здания» были так сконструированы, что по центру проходил коридор, из которого можно было попасть в комнаты с женщинами. Оборудованы эти комнаты были по-спартански.

Об эротике речи не шло, только о половом акте, который должен был повысить продуктивность клиента проститутки. Сначала он тоже должен был пройти медицинское обследование. Затем ему можно было посетить комнату с подневольной проституткой. Существовали четкие правила — например, половой акт мог осуществляться только в определенном положении.

15 минут — и все

И самое позднее через 15 минут все заканчивалось. Кто еще не был готов, должен был учитывать, что его могут грубо выбросить из кровати и комнаты. Чтобы все проходило правильно, люди из СС постоянно могли наблюдать за происходящим через смотровое отверстие в двери.

Затем клиенты проституток должны были пройти «санацию», как вскоре после падения Третьего рейха уже описал в своем труде «Государство СС», ставшим классикой, бывший заключенный лагеря Ойген Когон (Eugen Kogon). Под этим подразумевалось тщательное медицинское обследование. Распространение венерических заболеваний в любом случае должно было быть предотвращено.

Очевидно, насилия клиентов по отношению к женщинам не было. Вероятно, во многих случаях не раз доходило до крайностей. Многие мужчины, обитавшие в свободной от женщин зоне лагеря, пользовались возможностью снова и, перед лицом смерти, возможно, в последний раз, увидеть женщину, поговорить с ней и ощутить немного физической близости.

Письменные прошения о посещении борделя

Получение услуг женщин для «удовольствий» СС называли привилегией. По оценкам Зоммера, лишь около 1% заключенных концлагеря были один или несколько раз в борделе. При этом речь шла о заключенных, принадлежавших к «верхнему слою» концлагеря, как правило, работающих заключенных.
Для них такое посещение должно было быть премией за хорошую работу. Однако оно стоило две марки, раздобыть которые у многих заключенных не было никакой возможности. В основном в бордель приходили профессиональные преступники, Политические заключенные, за редким исключением, отказывались от этого. Они должны были подать заявление на посещение борделя в письменной форме: «Заключенный №… покорнейше просит разрешения на посещение борделя».

Бордели в концлагерях были частью коварной стратегии, с помощью которой СС осознанно унижали заключенных. Потому что, конечно, повышения продуктивности рабочих можно было достичь улучшением питания для всех заключенных. Но этого Гиммлер совсем не хотел. Когда мужчины шли в бордель, они унижались перед людьми из СС. В то же время они также становились соучастниками сексуальной эксплуатации женщин. Но для женщин ситуация была особенно тяжелой. Они стали жертвами СС и заключенных.

Табуированная тема на протяжении десятилетий

Хотя, как показывает книга Когона, тема принудительной проституции в концлагерях стала известна вскоре после падения Третьего рейха, она решительно замалчивалась. Это касается как старой Федеративной республики, так и бывшей ГДР. Только в начале 90-х некоторые женщины, как Маргарет В., попросили слова.

До тех пор никого это не интересовало — ни мужчин, которых обслуживали женщины, ни самих женщин, потому что они боялись, что их участь может быть представлена так, как будто они в прямом смысле слова добровольно работали в борделях.

Для женщин речь шла только о выживании

Этих женщин, кстати, немного, жертвами стали примерно несколько сотен. Но их судьба имеет большое значение, потому что она показывает, что СС хотели оскорбить, унизить и поиздеваться над заключенными лагерей любым мыслимым способом.

На самом деле, для этих женщин речь шла только о выживании, и, по крайней мере, в этом они достигли успеха. Их участь никогда не была признана, они не получили компенсацию. Известен лишь один случай 1966 года, когда пострадавшая подала заявление на компенсацию в Федеративной республике. Оно было отклонено на основании того, что для понесенных ею страданий истек срок давности.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Из всех стран и народов, участвовавших в войне, немцы наиболее ответственно подходили к сексуальному обслуживанию своих солдат. Для учета фронтовых публичных домов и проституток военное ведомство создало специальное министерство. Разобраться в том, как обстояло с сексуальным обслуживанием в вермахте, нам помогут труды известного исследователя Третьего рейха Андрея Васильченко.

В городах северо-запада России бордели, как правило, размещались в небольших двухэтажных домах. Работниц сюда гнал не автомат, а лютый военный голод. Посменно работали от 20 до 30 девушек, каждая из которых в день обслуживала до нескольких десятков клиентов.
Месячная зарплата составляла порядка 500 рублей. Уборщица борделя получала 250 рублей, врач и бухгалтер - по 900.

Единожды разработанную систему, не мудрствуя, применяли в разных занятых регионах.
В одном из борделей г. Сталино (ныне - Донецк) жизнь проституток протекала по такому распорядку: 6.00 - медосмотр, 9.00 - завтрак, 9.30 - 11.00 - выход в город, 11.00 - 13.00 - пребывание в гостинице, подготовка к работе, 13.00 - 13.30 - обед, 14.00 - 20.30 - обслуживание солдат и офицеров, 21.00 - ужин. Ночевать девушек обязывали только в гостинице.


В некоторых ресторанах и столовых для немцев имелись так называемые комнаты свиданий, в которых посудомойки и официантки за плату могли оказать дополнительные услуги.
А. Васильченко приводит выдержку из немецкого дневника:
«В иной день у крыльца выстраивались длинные очереди. За сексуальные услуги женщины чаще всего получали натуральную оплату. Например, немецкие клиенты банно-прачечного комбината в Марево Новгородской области частенько баловали возлюбленных славянок в “бордель-хаусах” шоколадными конфетами, что тогда было почти гастрономическим чудом. Денег девушки обычно не брали. Буханка хлеба - плата гораздо более щедрая, чем быстро обесценивающиеся рубли».

А в воспоминаниях немецкого артиллериста Вильгельма Липпиха, воевавшего под Ленинградом, находим следующее:
«В нашем полку я знал солдат, которые пользовались хроническим голодом местных молодых женщин для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Захватив буханку хлеба, они отправлялись за пару километров от линии фронта, где за еду получали желаемое. Я слышал байку о том, как один бессердечный солдат в ответ на просьбу об оплате отрезал женщине лишь пару ломтей, а остальное оставил себе».


В Бресте, который не был прифронтовым городом, ситуация была немного другой по форме, но не по сути. Брестчанке Лидии Т., которая в оккупацию была девочкой-подростком, врезалась в память миловидная, хорошо одетая барышня, вышедшая из здания гестапо. Она шла по улице (нынешняя Островского), и по каким-то необъяснимым флюидам было понятно, что это не тайный агент или информатор и не жертва застенков, это совсем другое…

Публичные дома для немцев были во многих оккупированных городах Северо-Запада России.
В годы Великой Отечественной войны многие города и поселки Северо-Запада были оккупированы фашистами. На передовой, на подступах к Ленинграду, шли кровопролитные бои, а в тихом тылу немцы обживались и пытались создать комфортные условия для отдыха и досуга.

«Немецкий солдат должен вовремя покушать, помыться и снять половое напряжение», — так рассуждали многие командиры вермахта. Для решения последней проблемы были созданы публичные дома в крупных оккупированных городах и комнаты свиданий при немецких столовых и ресторанчиках, а также разрешена свободная проституция.


*** Денег девушки обычно не брали

В борделях работали в основном местные русские девушки. Иногда дефицит жриц любви восполнялся из жительниц Прибалтики. Информация о том, что нацистов обслуживали только чистокровные немки, — миф. Проблемами расовой чистоты была озабочена только верхушка нацистской партии в Берлине. Но в военных условиях никто не интересовался национальностью женщины. Ошибочно также считать, что девушек в борделях заставляли работать только под угрозой расправы. Очень часто их туда приводил лютый военный голод.

Бордели в крупных городах Северо-Запада, как правило, располагались в небольших двухэтажных домах, где посменно работали от 20 до 30 девушек. В день одна обслуживала до нескольких десятков военнослужащих. Публичные дома пользовались небывалой популярностью у немцев. «В иной день у крыльца выстраивались длинные очереди», — писал один из нацистов в своем дневнике. За сексуальные услуги женщины чаще всего получали натуральную оплату. Например, немецкие клиенты банно-прачечного комбината в Марево Новгородской области частенько баловали излюбленных славянок в «бордель-хаусах» шоколадными конфетами, что тогда было почти гастрономическим чудом. Денег девушки обычно не брали. Буханка хлеба — плата гораздо более щедрая, чем быстро обесценивающиеся рубли.

За порядком в публичных домах следили немецкие тыловые службы, некоторые увеселительные заведения работали под крылышком немецкой контрразведки. В Сольцах и Печках нацистами были открыты крупные разведывательно-диверсионные школы. Их «выпускники» засылались в советский тыл и партизанские отряды. Немецкие разведчики здраво полагали, что «колоть» агентов легче всего «на женщине». Поэтому в Солецком борделе весь обслуживающий персонал был завербован Абвером. Девушки в приватных беседах выясняли у курсантов разведывательной школы, насколько они преданы идеям Третьего рейха, не собираются ли перейти на сторону советского Сопротивления. За такую «интимно-интеллектуальную» работу женщины получали особые гонорары.

*** И сыт и доволен

В некоторых столовых и ресторанах, где обедали немецкие солдаты, были так называемые комнаты свиданий. Официантки, посудомойки помимо основной работы на кухне и в зале дополнительно оказывали сексуальные услуги. Есть мнение, что в ресторанах знаменитой Грановитой палаты в Новгородском Кремле располагалась такая комната свиданий для испанцев «Голубой дивизии». Об этом говорили в народе, но официальных документов, которые подтверждали бы этот факт, нет.

Столовая и клуб в небольшой деревне Медведь получили известность среди солдат вермахта не только «культурной программой», но и тем, что там показывали стриптиз!

*** Свободные проститутки

В одном из документов 1942 года мы находим следующее: «Так как имевшихся во Пскове публичных домов для немцев не хватало, то они создали так называемый институт санитарно-поднадзорных женщин или, проще говоря, возродили свободных проституток. Периодически они также должны были являться на медицинский осмотр и получать соответствующие отметки в особых билетах (медицинских удостоверениях)».

После победы над фашистской Германией женщины, которые обслуживали нацистов в годы войны, подверглись общественному порицанию. Люди обзывали их «немецкими подстилками, шкурами, б...». Некоторым из них брили головы, как падшим женщинам во Франции. Однако ни одного уголовного дела по факту сожительства с врагом не было заведено. Советское правительство смотрело на эту проблему сквозь пальцы. На войне — особые законы.

*** Дети любви.

Сексуальное «сотрудничество» во время войны надолго оставило память о себе. От оккупантов рождались ни в чем не повинные малыши. Трудно даже посчитать, в каком количестве появились на свет белокурые и голубоглазые ребятишки с «арийской кровью». Сегодня запросто можно встретить на Северо-Западе России человека пенсионного возраста с чертами чистокровного немца, который родился не в Баварии, а в какой-нибудь далекой деревушке Ленинградской области.

Прижитого в годы войны «немчонка» женщины далеко не всегда оставляли в живых. Известны случаи, когда мать собственноручно убивала младенца, потому что он «сын врага». В одном из партизанских воспоминаний описан случай. За три года, пока в деревне «столовались» немцы, русская женщина прижила от них троих детей. В первый же день после прихода советских войск она вынесла свое потомство на дорогу, положила рядком и с криком: «Смерть немецким оккупантам!» разбила всем головы булыжником...

*** Курск.

Комендант Курска генерал-майор Марсель издал «Предписание для упорядочения проституции в г. Курске». Там говорилось:

«§ 1. Список проституток.

Проституцией могут заниматься только женщины, состоящие в списках проституток, имеющие контрольную карточку и регулярно проходящие осмотр у специального врача на венерические болезни.

Лица, предполагающие заниматься проституцией, должны регистрироваться для занесения в список проституток в Отделе Службы Порядка г. Курска. Занесение в список проституток может произойти лишь после того, как соответствующий военный врач (санитарный офицер), к которому проститутка должна быть направлена, дает на это разрешение. Вычеркивание из списка также может произойти только с разрешения соответствующего врача.

После занесения в список проституток последняя получает через Отдел Службы Порядка контрольную карточку.

§ 2. Проститутка должна при выполнении своего промысла придерживаться следующих предписаний:

А)…заниматься своим промыслом только в своей квартире, которая должна быть зарегистрирована ею в Жилищной конторе и в Отделе Службы Порядка;

Б)…прибить вывеску к своей квартире по указанию соответствующего врача на видном месте;

В)…не имеет права покидать свой район города;

Г) всякое привлечение и вербовка на улицах и в общественных местах запрещена;

Д) проститутка должна неукоснительно выполнять указания соответствующего врача, в особенности регулярно и точно являться в указанные сроки на обследования;

Е) половые сношения без резиновых предохранителей запрещены;

Ж) у проституток, которым соответствующий врач запретил половые сношения, должны быть прибиты на их квартирах особые объявления Отдела Службы Порядка с указанием на этот запрет.

§ 3. Наказания.

1. Смертью караются:

Женщины, заражающие немцев или лиц союзных наций венерической болезнью, несмотря на то что они перед половым сношением знали о своей венерической болезни.

Тому же наказанию подвергается проститутка, которая имеет сношения с немцем или лицом союзной нации без резинового предохранителя и заражает его.

Венерическая болезнь подразумевается и всегда тогда, когда этой женщине запрещены половые сношения соответствующим врачом.

2. Принудительными работами в лагере сроком до 4-х лет караются:

Женщины, имеющие половые сношения с немцами или лицами союзных наций, хотя они сами знают или предполагают, что они больны венерической болезнью.

3. Принудительными работами в лагере сроком не менее 6 месяцев караются:

А)женщины, занимающиеся проституцией, не будучи занесенными в список проституток;

Б) лица, предоставляющие помещение для занятия проституцией вне собственной квартиры проститутки.

4. Принудительными работами в лагере сроком не менее 1 месяца караются:

Проститутки, не выполняющие данное предписание, разработанное для их промысла.

§ 4. Вступление в силу.

Подобным же образом регламентировалась проституция и на других оккупированных территориях. Однако строгие кары за заражение венерическими болезнями приводили к тому, что проститутки предпочитали не регистрироваться и занимались своим промысом нелегально. Референт СД в Белоруссии Штраух в апреле 1943-го сокрушался: «Вначале мы устранили всех проституток с венерическими болезнями, которых только смогли задержать. Но выяснилось, что женщины, которые были раньше больны и сами сообщали об этом, позже скрылись, услышав, что мы будем плохо с ними обращаться. Эта ошибка устранена, и женщины, больные венерическими болезнями, подвергаются излечению и изолируются».

Общение с русскими женщинами порой кончалось для немецких военнослужащих весьма печально. И не венерические болезни были тут главной опасностью. Наоборот, многие солдаты вермахта ничего не имели против того, чтобы подцепить гонорею или триппер и несколько месяцев перекантоваться в тылу, - все лучше, чем идти под пули красноармейцев и партизан. Получалось настоящее сочетание приятного с не очень приятным, но зато полезным. Однако именно встреча с русской девушкой нередко заканчивалась для немца партизанской пулей. Вот приказ от 27 декабря 1943 года по тыловым частям группы армий «Центр»:

«Два начальника обоза одного саперного батальона познакомились в Могилеве с двумя русскими девушками, они пошли к девушкам по их приглашению и во время танцев были убиты четырьмя русскими в гражданском и лишены своего оружия. Следствие показало, что девушки вместе с русскими мужчинами намеревались уйти к бандам и таким путем хотели приобрести себе оружие».

По утверждению советских источников, женщин и девушек оккупанты нередко насильно загоняли в публичные дома, предназначенные для обслуживания немецких и союзных солдат и офицеров. Поскольку считалось, что с проституцией в СССР покончено раз и навсегда, партизанские руководители могли представить себе только насильственное рекрутирование девушек в бордели. Те женщины и девушки, которым пришлось сожительствовать с немцами, после войны, чтобы не подвергаться преследованиям, также утверждали, что их заставляли спать с вражескими солдатами и офицерами.

*** Сталино (Донецк, Украина)

В газете "Комсомольская Правда в Украине" за 27 августа 2003 г. по теме "Бордели для немцев в Донецке". Вот отрывки: "В Сталино (Донецке) фронтовых борделей было 2. Один назывался "Итальянское казино". 18 девиц и 8 человек обслуги работали только с союзниками немцев - итальянскими солдатами и офицерами.Как говорят краеведы, находилось данное заведение р-не нынешнего донецкого Крытого рынка...Второй бордель,предназначенный для немцев, располагался в старейшей в городе гостиннице "Великобритания". Всего в борделе трудилось 26 человек(это считая девиц, технич.работников и руководство). Заработки девиц составляли примерно 500 рублей в неделю (сов.рубль ходил на этой терр. параллельно с маркой, курс 10:1). Распорядок работы был таким: 6.00 - медосмотр;9.00- завтрак (суп,сушёный картофель,каша,200 гр.хлеба; 9.30-11.00-выход в город;11.00-13.00 - пребывание в гостиннице,подготовка к работе;13.00-13.30-обед(первое блюдо,200 гр.хлеба);14.00-20.30- обслуживание клиентов;21.00-ужин. Ночевать дамам разрешалось только в гостиннице. Солдат для посещения борделя получал у командира соотв. талон (в течении месяца рядовому полагалось их 5-6 штук),проходил медосмотр,по прибытии в бордель регистрировал талон,причём корешок сдавал в канцелярию воинской части,мылся (регламентом предполагалась выдача бойцу куска мыла,маленького полотенца и 3-х презервативов)...По сохранившимся данным в Сталино посещение борделя обходилось солдату в 3 марки(вносились в кассу) и продолжалось в среднем 15 мин. Бордели существовали в Сталино до августа 1943 г.

Часть первая

К вечеру похолодало. Лейтенант Хельга Крайчекова опустила воротник кожаного форменного плаща и вошла в караульное помещение Галицкого женского воспитательного интерната. При ее появлении надзирательницы, две рослых блондинки с сержантскими нашивками, похожие друг на друга, как сестры, вытянулись в "струнку" и вскинули руки в приветствии. Хельга предъявила пропуск и подняла в ответ руку в лайковой перчатке. "Землю роют", - подумала лейтенант о девушках. Место в караульной считалось престижным и многие в интернате завидовали этим двум сержанткам. Предыдущая пара - полная женщина восточного типа и молоденькая, похожая на школьницу, девочка были отправлены в исполнительную команду на самые грязные работы по экзекуциям. Этим двум подобное, похоже, не грозило. "Надо к ним присмотреться", - лейтенант давно подыскивала себе ассистенток для работы в информационно - исполнительном центре (ИИЦ). Дежурные по ИИЦ были всякий раз новые и помощи даже при простом дознании было от них немного. "Попытаюсь пробить себе две штатные единицы в помощницы, - Крайчекова усмехнулась про себя, - хватит самой плеткой махать." Она вышла на внутреннюю площадь и, зябко поежившись от холодного ветра, опять подняла воротник плаща. "Проклятая страна, я тут уже больше года, а все никак не могу привыкнуть к этому проклятому климату", - она пошла к зданию комендатуры, обходя стоящий в центре площади высокий помост с виселицей. Сегодня казней не было, висела только наказанная воспитанница интерната. Она прошла через руки лейтенанта Крайчековой, о чем свидетельствовали многочисленные плеточные рубцы и следы от ожогов на обнаженном теле. Это была низенькая жизнерадостная толстушка, вчера она была подвергнута пыткам, затем наказанию в виде трехсот ударов резиновой дубинкой по пяткам и сейчас висела на виселице, подвешенная за руки, связанные сзади. Голова ее безжизненно свесилась на грудь, голое тело посинело от холода, изо рта, растянутого резиновым кляпом, текла слюна. "Зато вчера хохотала от щекотки, когда ее раздевали перед допросом", - Крайчекова вошла в комендатуру и с облегчением расстегнула плащ. Спустившись в подвал, где находились помещения ИИЦ, она подошла к своему кабинету и, сняв перчатки и достав ключ, открыла дверь. Центр занимал три комнаты в подвале интерната: кабинет заведующей ИИЦ, комната дознания и что-то вроде подсобки, которую Хельга называла "душегубкой". Кабинет Крайчековой не блистал обстановкой: стол Хельги с креслом, шкаф для одежды и стул для допрашиваемых, оснащенный фиксирующими ремнями. Хельга практически не била воспитанниц в этой комнате. Как только упрямство раздетой и привязанной допрашиваемой требовало применения специальных мер устрашения, дежурные девушки отвязывали воспитанницу от стула и уводили в комнату пыток, где несчастную ждали крест, дыба, "кобыла", колодки и прочие приспособления. Из этой комнаты было лишь три пути: обратно в барак, если допрашиваемая отделывалась лишь легким испугом, на площадь для публичной казни или в "душегубку", на медленную смерть по выбору Крайчековой. Лейтенант вошла в кабинет, бросила перчатки и ключи на стол, сняла кожаный плащ и повесила его в шкаф. Хельга занималась ночными допросами, поэтому работала, когда за маленьким зарешеченным окошком под самым потолком кабинета уже были глубокие сумерки. Она села в кресло, положила стройные ноги в высоких хромовых сапожках на край стола и позвонила дежурной. Вошла девушка - сержант, щелкнув каблуками сапог, вскинула руку в приветствии и положила на стол перед лейтенантом несколько папок с бумагами. Движением руки Хельга отпустила дежурную, с неудовольствием вспомнив, что это та самая сержантка, которая во время прошлого своего дежурства избила в дежурной комнате резиновой дубинкой одну из воспитанниц, ожидавших допроса. Избила, якобы, при сопротивлении, хотя одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что у высокой, полной охранницы и худенькой девочки двенадцати лет, к тому же в наручниках, были явно разные весовые категории. Сержантка тогда отделалась пощечиной от Хельги и выговором от начальницы интерната.

Часть вторая

Папки с делами воспитанниц были выделены цветовым кодом. Зеленая папка означала первую степень допроса: воспитанница должна была выйти из ИИЦ пригодной для работы. Желтая папка позволяла Хельге делать с допрашиваемой все, что ей было угодно для получения необходимой информации. Помеченных красной папкой ожидали просто пытки без цели получения информации - это была папка для наказанных. И, наконец, черная папка приговаривала воспитанницу к мучительной смерти в подвале Крайчековой. "Черные" воспитанницы проходили все круги ада: их мучения продолжались по несколько суток. Сегодня была только две красных папки и две зеленых. Хельга просмотрела сопроводительные документы, вызвала сержантку: - Божену Иолович.- через несколько мгновений в кабинет ввели молодую привлекательную женщину. Иолович послушно держала руки высоко поднятыми над головой, неподвижно замерев лицом к стене, широко расставив ноги в дорогих черных ботфортах на высоком каблуке. Она была только что задержана, поэтому одежда ее была деловой и элегантной, прическа изящна, макияж слегка размазан слезами, водительские перчатки на руках говорили, что ее взяли прямо в автомобиле. Зеленая папка сегодня давала пани Божене возможность бесплатного устрашающего зрелища пыток "красной" воспитанницы. Завтра утром перепуганную, сломленную и избитую женщину уведут на работы по благоустройству интерната. Хельга повернулась к сержантке: - Приведите Крюгер и разденьте ее,- взяла со стола перчатки и хлыст, открыла дверь во второе помещение,- пожалуйста, пани Иолович, пройдите в камеру для пыток. Лейтенант с удовольствием отметила расширившиеся глаза арестованной, переступившей порог камеры. Божена не опустила рук: - Что вы собираетесь со мной делать?- из глаз снова брызнули слезы. Хельга встала прямо перед арестованной и медленно натянула перчатки: - Молчать!!! - пощечина, затем еще одна,- В колодки!!! - она показала хлыстом в угол, где стоял колодочный станок. Через минуту Божена была зафиксирована колодками, стоя на коленях. Первые колодки держали щиколотки, вторые - шею и руки. Крайчекова отошла к стене, на которой висели орудия пыток и вернулась с резиновой дубинкой. Она несколько раз аккуратно, но жестоко ударила Иолович дубинкой по лицу, разбив нос и губы, затем вставила в рот женщине надувной кляп и несколькими нажатиями на грушу кляпа надула его, максимально растянув рот Божены. - Сержант, давайте Крюгер! - открылась дверь и вторая дежурная сержантка, молоденькая худенькая девушка в очках, ввела Барбару Крюгер, "красную" подопечную. Барбара была толстой сорокалетней дамой, находилась в интернате уже несколько месяцев и попала в красную папку скорее для профилактики, чем за провинность. Интернатская выучка была видна сразу. Она вошла в камеру, держа руки за головой и низко нагнувшись в поясе. Сразу встала на колени, смотря прямо перед собой. Она была раздета донага и готова ко всему. - Сержант, наденьте ей на руки и ноги браслеты, вставьте в рот кляп, положите на пол и сапогами проведите обработку первой степени. - Девушка щелкнула каблуками, вывернула пытаемой руки за спину, надела наручники. Затем забила ей в рот резиновый кляп, выбрав самый большой, зафиксировала ремешок кляпа на затылке. За волосы отвела в угол камеры, положила на пол, надела на ноги кандалы, притянув их к скованным рукам. Иолович молча следила за всем этим и только слезы выдавали ее эмоции. Началась пытка: глухие удары сапог по телу, глухие стоны, заглушаемые кляпом. Девушка пинала очень расчетливо, похоже, с удовольствием. Хельга села в кресло, стоящее в углу, положила ноги на невысокую подставку, задумчиво осмотрела свои сапоги. - Достаточно, сержант, подвесьте ее за грудь и приведите вторую "зеленую", как ее там..., - Хельга пощелкала пальцами. - Анна Чернова, - доложила девушка сержант, одновременно перетягивая грудь Крюгер веревочными петлями. Хельга довольно кивнула, явно одобряя отношение подручной к своей работе. - Ваша фамилия, сержант? - Сержант Снежана Иванова.- щелкнула каблуками девушка. Барбара уже висела на крюке. Ее груди, схваченные веревкой и притянутые к крюку, вытянулись и потемнели, запрокинутое назад лицо было отлично разбито сапогами Снежаны, что лейтенант тоже про себя отметила. Сержант ввела Чернову. Тоже воспитанница со стажем, восьмилетняя девочка, Анна замерла на коленях посреди камеры, руки за голову, из одежды только широкий кожаный ошейник, взгляд в пол.

Часть третья

Наручники, кляп-кольцо и к ногам, лизать сапоги.- Снежана вывернула руки девочки, вставила ей в рот кольцевой кляп и через десять секунд та уже усердно вылизывала язычком правый сапог Крайчековой. - Пани Иолович не присоединится? - Хельга посмотрела в сторону Божены. Пани, насколько ей позволили колодки и растянутый кляпом рот, энергично закивала головой. Лейтенант кивнула Ивановой и Иолович в наручниках и кольцом во рту присоединилась к Анне, на коленях обрабатывая языком левый сапог. - Снежана, подайте, пожалуйста, плеть, вторую справа.- Хельга взяла короткую резиновую плетку и коротко приказала, - Чернова, встать! Спиной ко мне! Нагнуться! - и несколько раз сильно ударила восьмилетнюю воспитанницу плетью по ягодицам. Анна, привыкшая к побоям, только застонала, но не заплакала, - Продолжать работу! - и девочка, опустившись на колени, склонила лицо к сапогу. - Введите Руббер.- это была последняя "пациентка" на сегодня, приговоренная красной папкой к мучительным пыткам. Ей оказалась молодая высокая девушка, привлекательность которой слегка портило выражение фанатичной решимости на лице. Она была в наручниках и Хельга поняла, что здесь покорности ожидать не приходилось. Девушки-сержантки поставили Эльзу Руббер на колени перед Крайчековой, Снежана рукой в перчатке грубо взяла воспитанницу за волосы и заломила ей голову назад. - Противогаз и на дыбу! - лейтенант сняла ноги с подставки. Анна и Божена поднялись на колени и замерли с широко открытыми ртами, растянутыми кольцевыми кляпами. Хельга приказала Иолович: - Голову назад! - и опустила рукоять плетки в рот Божены. Крайчекова часто использовала пытаемых, особенно "зеленых" для выполнения бытовых поручений. Так и сейчас, кроме того, что девушки вылизали ей сапожки, Хельга применила открытый рот Иолович как подставку для резиновой плетки. Испуганная женщина покорно стояла на коленях, запрокинув голову и придерживая языком рукоятку плети. Лейтенант подошла к дыбе, широкой горизонтальной полке с приспособлениями для растягивания пытаемой. Ноги и руки Эльзы уже были привязаны ремнями и сержант Иванова крутила винт дыбы, раздвигавший планки. Тело Руббер напряглось и начало растягиваться. Она застонала и, наконец, из-под маски противогаза донесся заглушенный резиной крик. Хельга сделала сержантке знак и винт остановился. - Сержант, возьмите дубинку и отсчитайте Крюгер сто раз по пяткам.- Иванова щелкнула каблуками, сняла со стены резиновую палку, отошла к висящей на крюке Барбаре и начала бить женщину по подошвам. Не обращая внимания на сдавленные кляпом крики Крюгер, Хельга приступила к пытке растянутой жертвы. Для начала Крайчекова решила применить электрошок, закрепила зажимы электродов электрошоковой установки на сосках Руббер, выставила среднее значение пыточного регулятора и включила ток. Эльза молча забилась на дыбе. Хельга прекратила пытку и жертва закричала. Все было в порядке и лейтенант несколько раз повторила. Затем к электрошоку она добавила пытку противогазом. Она закрыла клапан вдоха маски и опять включила ток, немного уменьшив его значение. Теперь криков не было. Руббер задыхалась в маске, ее тело били конвульсии. Лейтенант спокойно наблюдала за реакцией пытаемой, дожидаясь потери сознания. Наконец, Эльза замерла на миг и упала на полку дыбы. В этот момент Крайчекова выключила ток и пустила в противогаз воздух. Затем зачерпнула немного воды и залила в шланг противогаза. Жертва пытки очнулась и начала громко, со стоном, кашлять и жадно глотать воздух. Хельга не дала ей отдохнуть и, перекрыв клапан, включила пыточную установку. Две "зеленые" девушки, стоя на коленях, с ужасом наблюдали за парой палачей и зверскими пытками, которым они подвергали своих жертв. Подвешенная за грудь Барбара уже теряла сознание под пыткой, но, приведенная в чувство Снежаной, вновь стонала под дубинкой беспощадной сержантки, вслух отсчитывавшей удары по подошвам пытаемой. Божена слегка опустила голову и резиновая плетка, выскользнув изо рта Иолович, с глухим стуком упала на пол камеры. На глазах девушки навернулись слезы, когда она увидела, что Хельга направляется к ней, поправляя перчатки на руках. Хельга действительно решила наказать будущую воспитанницу, для чего зафиксировала Божену в колодках так, чтобы лицо девушки быль направлено вверх, вставила ей в рот кляп. Затем она вынула кляп Анны и освободила ей правую руку, притянув левую к ошейнику сзади и пристегнув браслетом. Анна была прикована ножными кандалами к колодочному станку, получила в руки ту самую резиновую плеть и короткую инструкцию: - Двадцать плетей по лицу. Считать вслух. Хельга, уже отходя, посоветовала Божене: - Закройте глаза, пани Иолович.

Часть четвертая

Теперь к счету Снежаны, избивавшей Крюгер, добавился детский голос, отсчитывавший плети, а Крайчекова тем временем опять занялась пыткой Руббер. Она повернула винт дыбы, чем снова вызвала крик пытаемой, затем одела на шею Эльзы кожаную удавку и затянула ее. Когда Руббер перестала биться от удушья, Хельга ослабила удавку и плеснула немного воды в шланг противогаза. Пытку она повторила и так увлеклась, что не заметила тишины в камере. Девушки, избивавшие своих подопечных, закончили и молча стояли. Анна на коленях возле колодочного станка, Снежана постукивала дубинкой по голенищу сапога. Божена плакала, ее лицо было красным и распухшим. Крюгер также в слезах висела, покачиваясь. Хельга приказала снять Барбару с блока, вывести на площадь и повесить до утра за наручники на виселицу. Божену она отправила в регистрационный отдел. Чернову и Руббер ненадолго задержала. Взгляд Эльзы через стекла противогаза был полон боли, но не покорности. Ее еще предстояло обработать дополнительно, чем и займется маленькая Анна. Девочка, как выяснила Хельга, неплохо работала плеткой. Лейтенант приковала Чернову к дыбе, вручила ей вместо резиновой плетки узкий кожаный хлыст и велела бить растянутую Руббер по всему телу, пока Хельга не сочтет достаточным. Хлыст обжег Эльзу, она закричала под маской, Анна начала монотонно считать удары. Крайчекова села в кресло и, устроившись поудобнее, наблюдала за ходом пытки.