Рождество или Пасха - что главнее? Почему разнятся даты католического и православного рождества
Симонова Ольга Алексеевна
Рождественские и пасхальные рассказы в женских журналах 1910-х годов
Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН
старший научный сотрудник
Аннотация
В статье рассматривается специфика рождественских и пасхальных рассказов, опубликованных в массовых женских журналах 1910-х гг. Выявлено, что наиболее востребованным в календарных произведениях оказывается циклический тип сюжета с его схемой . Сам праздник становится символом духовного перерождения героя, функциональную роль в сюжете приобретает религиозная символика. Насыщение смысла праздников Рождества и Пасхи прежде всего любовными коннотациями определяет взаимозаменяемость мотивов пасхальных и рождественских рассказов.
Ключевые слова
Массовая литература, пасхальный рассказ, рождественский рассказ, женские журналы, циклический сюжет
The specificity of the Christmas and Easter short stories published in mass women magazines in the 1910s is studied in the paper. It is shown that the cyclic type plots having the pattern “lack – search – finding ” are the most frequently exploited. The feast becomes a symbol of the character’s spiritual renewal, the religious symbols acquire a functional role. The providing sense of the two feasts with love connotations determines an interchangeability of the Christmas and Easter stories motifs.
Popular literature, Christmas story, Easter story, women magazines, cyclic plot
Исследование выполнено в ИМЛИ РАН за счет гранта Российского научного фонда (проект №14-18-02709)
В конце ХIX – начале XX в. в массовых периодических изданиях в канун Рождества и Пасхи традиционно публиковались рассказы «по случаю праздника». В большинстве своем рождественский и пасхальный рассказы были произведениями массовой литературы и создавались в рамках определенного жанрового канона 1 , который интуитивно осознавался современниками. Так, Н. Тэффи писала:
«Темы этих рассказов были специальные.
Для рождественского – замерзающий мальчик или ребенок бедняка на богатой елке.
Для пасхального рассказа полагалось возвращение блудного мужа к жене, одиноко тоскующей над куличом. Или возвращение блудной жены к брошенному мужу, обливающему одинокими слезами бабу.
Примирение и прощение происходило под звон пасхальных колоколов.
Таковы были строго выбранные и установленные темы.
Почему дело должно было происходить именно так – неизвестно. Муж с женой отлично могли бы помириться и в ночь под Рождество, а бедный мальчик вместо елки мог бы так же трогательно разговеться среди богатых детей.
Но обычай вкоренился так прочно, что и подумать об этом было нельзя. Возмущенные читатели стали бы писать негодующие письма, и тираж журнала пошатнулся бы непременно» 2 .
Конечно, за каждым праздником были закреплены свои мотивы и образы, но скорее можно согласиться с Е.В. Душечкиной в том, что существовал и общий комплекс мотивов 3 (или, вернее, мотивы, относящиеся преимущественно к одному из праздников, успешно переходили в тексты, приуроченные к другому). Так, под определение Тэффи не совсем подошли бы рассказы Л.Н. Андреева «Баргамот и Гараська», в котором представитель власти пожалел и обогрел на Пасху бедняка, и Н.А. Лухмановой «Чудо рождественской ночи», в котором в рождественскую ночь у постели больной дочери состоялось примирение супругов*. Хотя Е.В. Душечкина и Х. Баран пишут, что в этом «рассказе обыгрывается популярный “рождественский” мотив примирения на Рождество» 4 , более подходящим этот мотив был для праздника Пасхи с его символикой всепрощения.
Определенную тональность произведению задавал и образ печатного издания, для публикации в котором предназначался рассказ. Особое развитие жанры рождественского и пасхального рассказа получили в массовых женских журналах 1910-х гг. «Мир женщины», «Женщина и хозяйка», «Журнал для женщин», «Женщина», «Журнал для хозяек» и «Женская жизнь». Все эти женские журналы видели своей читательницей женщину городской среды, хозяйку, область интересов которой не распространяется, как правило, за пределы своей семьи. Исключением являлся журнал «Женская жизнь», ставивший своей задачей освещать общественную жизнь женщины и, таким образом, приближавшийся к изданиям феминистского типа. Но стоит отметить, что радикальные феминистские журналы зачастую игнорировали традицию печатания рассказов к праздникам. Так, например, пасхальные и рождественские номера журналов «Союз женщин» и «Женский вестник» в большинстве случаев не обозначались как таковые, а рассказы, помещенные в них, никак к этим праздникам не приурочивались. Так что традиция календарных текстов существовала в основном в массовых дамских журналах.
К формальным отличиям пасхальных и рождественских рассказов, опубликованных в женских журналах, от произведений, помещенных в «праздничных» номерах «общих» массовых журналов, можно отнести большее количество переводных произведений** и бóльшую распространенность легенд и сказок. Второе объясняется снисходительным отношением издателей к читателям-женщинам, стремившихся сделать материал более простым, доступным и интересным, но в то же время ставивших перед собой дидактические задачи.
В календарных рассказах, напечатанных в женских изданиях, гораздо больше, чем в массовых журналах, предназначенных для читателей обоих полов, акцентирована матримониальная тема, все сложности взаимоотношений между мужчинами и женщинами. Подчеркивается, что именно брак и семья представляют самую большую ценность для человека, и герой осознает это в главные семейные праздники. Такого рода рассказы имеют следующую структуру: 1) обычная жизнь героя (которая иногда остается за рамками повествования), 2) праздник, являющийся ключевым моментом, в этот день перед героем появляется какое-либо искушение, он ставится в ситуацию выбора, 3) принимаемое решение, с помощью которого обретается или восстанавливается «правильное» устройство мира, нарушенная гармония. Очевидно, что такое построение сюжета можно назвать циклическим с его схемой недостача – поиск – обретение . Циклический сюжет является одним из архетипов, укорененных в сознании человека. Одно из свойств такого сюжета можно определить как предсказуемость: в финале обязательно обретение. Так как массовой литературе присуща установка на удовлетворение читательского ожидания, то наиболее подходящим и оказывается циклический тип сюжета.
Герои рассказа «Ненаглядная» Н. Тимковского на Рождество ожидают приезда дочери, учащейся на курсах, финал знаменуется ее приездом 5 . В рассказе «Праздник» Л. Гумилевского описываются женские терзания, тоска, беспокойство о муже, находящемся на фронте; он возвращается домой как раз в канун Рождества 6 .
Однако не всегда персонаж обретает именно то, что ищет, иногда именно в неожиданном финале заключена интрига сюжета. Так, священник, герой рассказа «Матушка» С. Гусева-Оренбургского, хочет изменить судьбу своей семьи, получив богатый приход; для этого на святках он отправляется в город, но из-за метели теряет дорогу и возвращается домой 7 . В пути он осмысляет свое семейное счастье и чувство к жене. В праздник происходит обострение чувств, возрождение угаснувшей любви.
В пасхальном рассказе «Вальс» И. Матусевича герой на маскараде увлекается девушкой, напоминающей его жену, которую он давно разлюбил. Прекрасная незнакомка оказывается его женой, чувства героя к ней оживают. Показательно, что хотя рассказ помещен в пасхальный номер и в нем присутствует типичный пасхальный мотив возрождения прежней любви, действие происходит на маскараде, который является хронотопом святочных рассказов, что подчеркивает близость двух жанров. Очевидно и заимствование сюжета из знаменитой оперетты И. Штрауса «Летучая мышь», что свидетельствует о вторичности массовой литературы по отношению к признанным шедеврам.
Момент обретения гармонии, завершающий календарный рассказ, может проявляться как решение о заключении брака 9 , победа над соперницей, пытающейся разрушить семейное счастье 10 , появление надежды на счастье с любимым человеком 11 . Таким образом, Рождество или Пасха воспринимаются как поворотный момент в жизни персонажей, что соотносится с глубинной символикой праздников, подразумевающей преображение жизни на всех уровнях.
Цикличность сюжета может проявляться не так явно. Одним из вариантов финала становится духовное обретение, в чем символически выражается смысл Пасхи. Героиня рассказа «Праздник» Тимковского, старая учительница, на Пасху ожидает приезда сына, он забегает ненадолго и разочаровывает мать своей холодностью 12 . Но в этот же день к ней приезжает ее ученик, который проводит со старушкой весь вечер и даже остается ночевать. Он становится ее духовным сыном. Реальной физической потери для героини не происходит, но возникает духовная потеря, возмещаемая духовным обретением. Другая учительница, героиня рассказа А. Галиной, на Пасху ощущает счастье исполненного долга, победу разума над невежеством, которая соотносится повествователем со смыслом праздника – победой жизни над смертью 13 .
В русской литературе получили распространение приуроченные к Рождеству рассказы, в которых чудо не совершается и подчеркивается несоответствие действительности идее праздника. Е. Душечкина называет характерные для таких рассказов мотивы «антирождественскими» 14 . Есть и пасхальные рассказы с трагическим окончанием, поэтому применительно к двум праздникам можно говорить об «антиевангельских» мотивах. Правда, не всегда легко отличить «правильный» праздничный рассказ от его «антиевангельского» варианта. Героиня рассказа «Луч» Тимковского не празднует Пасху, она ждет письма от бросившего ее любовника 15 . Соседская девочка Нина пишет ей от себя письмо, чем доставляет радость больной героине. С одной стороны, долгожданное письмо приходит, но, с другой стороны, оно оказывается не от любимого. Вообще, тема детства, общения с детьми и воспитания их очень важна для женских журналов, что проявляется и в календарных произведениях. Если в праздничных рассказах, опубликованных в массовых журналах, детство присутствует как идеализированное прошлое героев, то для женских календарных произведений характерно «воспроизведение “детского”, отчасти наивного и одновременно мудрого взгляда, позволяющего лучше понять мир и человека» 16 . С бóльшим вниманием к детской теме связана и значимая для женской календарной прозы символика первого (когда особое значение приобретает то, что происходит с героем впервые). Описываются детские ожидания первой исповеди на Пасху 17 , первого христосования 18 . Осмысляются и переживания праздника взрослой героиней, вышедшей замуж и отмечающей Пасху в новых условиях 19 .
Соответственно смыслу самих праздников, функциональную роль в сюжете приобретает религиозная символика. Предметы церковного обихода и обрядовый инвентарь наделяются особым значением. Ключевыми элементами в рассказах являются молитвенник, икона, свеча. Поворотным моментом в развитии действия становятся молитва, исповедь. Первый звон колоколов на Пасху приобретает символическое значение: он или раздается в конце произведения, подтверждая принятое героями решение 20 , или является кульминационным моментом в сюжете, открывает для персонажа новые, скрытые от него прежде смыслы окружающей действительности 21 . При этом изменения происходят как в событийной стороне жизни героев, так и в их внутренней, духовной жизни, что обычно не менее значимо для развития сюжета. Общение с Богом способствует внутреннему перерождению героя.
Применительно к целой группе календарных рассказов можно говорить не только о повторяемости мотивов, но и о шаблонности сюжета, что вообще свойственно массовой литературе. Типичным примером такого пасхального произведения служит упоминаемый Х. Бараном рассказ А. Грузинского «Христос Воскресе» 22 , в котором умирающая актриса рассказывает о своей тяжелой жизни и вспоминает, как в детстве любила Пасху. В сюжете можно выявить два ключевых момента. Первый – это протагонист – актриса, женщина, порвавшая со своей средой, выбравшая одиночество. Второй момент – это ввод в повествование праздника Рождества или Пасхи, который способствует восстановлению (хотя бы на день) утерянных связей с прежней жизнью. Как правило, героиня вспоминает о счастливых минутах, но попытки вернуть их, если таковые предпринимаются, ни к чему не приводят, реального обретения не наступает, и героиня лишь больше осознает свою оторванность.
На фоне войны эта сюжетная модель расширяется. Война становится поворотным моментом в жизни героини. Героиня (не обязательно актриса) раньше вела праздный образ жизни, а теперь хочет духовно «возродиться» (как вариант, становится сестрой милосердия). Праздник – время вспомнить о чем-то чистом и светлом, чего давно уже нет в жизни. Так происходит в пасхальном рассказе «Без заглавия» Ф. Ласковой, героине которого, бывшей актрисе, а теперь сестре милосердия, на Пасху «вспомнилось вдруг умершее далекое детство – ощущение веры, чистоты и тайны. А теперь уже нет веры и чистоты – остались страх и сомнения» 23 . Схожая идея положена в основу новогоднего этюда «В лазарете» Гумилевского, героиня которого, сестра милосердия, работает в лазарете, в здании, где год назад провела свой первый бал 24 . Беспечной веселости ее прежней жизни противопоставляются муки раненых, причиняющие ей страдания. Вариантом такого типа сюжета является сюжет, в котором обращение героини в сестры милосердия происходит в праздничную ночь 25 .
Тезиc об общем комплексе мотивов и сюжетов, характерных для рождественских и пасхальных произведений, подтверждается примером двух следующих рассказов, написанных по случаю разных праздников. В пасхальном рассказе «Папаша» С. Гарина провинциальная актриса ожидает своего отца 26 . Героиня вспоминает, как начиналась ее театральная деятельность: отец был против ее профессии, она сбежала из дому к любовнику-актеру, отец же проклял ее. Теперь, двад цать лет спустя, героиня ожидает встречи с горячо любимым отцом. Она жаждет возращения прежних душевных отношений, но встреча разочаровывает ее.
В рассказе «Забытые лепестки» И. Нерадова в канун Рождества у артистки Гариной свободный вечер, она размышляет о скуке и однообразии жизни, жалеет об отсутствии «своего» дома. Звон колокола заставляет ее вспомнить о том, как давно она не была в церкви. В душе ее возникает «горячая жажда молитвы, жажда умиротворения исковерканной, вечно мятущейся жизни» 27 . Героиня разыскивает старый молитвенник, открывает его и видит засушенные цветы, которые многие поколения женщин хранили еще до нее. Здесь в рождественский рассказ проникает банальный штамп: засушенный цветок как память о былой любви. Героиня находит свой цветок, вспоминает о муже и дочери, которых бросила ради любовника и сцены, и отправляется к оставленной семье. Но прежней жизни больше нет, дочь ее умерла. Героиня понимает, что «все погребено», «забытые лепестки… не оживить…» 28 , и возвращается в «свою» гостиницу.
Так типичный любовный сюжет, разворачиваясь в предпраздничный день, становится рождественским. Кульминация рассказа связана с праздничным действом (колокольным звоном), который вызывает у героини соответствующие воспоминания. Дважды повторяется мотив обретения. Сначала героиня вспоминает прошедшую жизнь, видит себя матерью. Ей кажется, что в этом она нашла «свое», но на самом деле «своей» оказывается ее теперешняя жизнь. Поэтому жестокая утрата семьи, потеря ребенка означает окончательное обретение себя нынешней, утверждение своей настоящей жизни. Рождественский сюжет со счастливым концом нарушается, финал рассказа делает его «антиевангельским». Обретение женщиной самостоятельности достигается утратой, трагедией в личной жизни. Такую цену, на которую согласится не каждая женщина, должна заплатить героиня за свой новый статус. Поэтому рассказы, согласно концепции дамского журнала, призваны подтвердить читательнице традиционные ценности семьи и материнства.
Рассмотренные выше рассказы можно отнести к «антиевангельским»: возрождения героини в них не происходит. Но в женских журналах были и типичные пасхальные произведения. Мотив воскресшей жизни, воскресшей любви является традиционным пасхальным мотивом. В рассказе «Воскресшее» С. Заречной героиня встречает на Пасху своего бывшего возлюбленного 29 . Прежняя любовь воскресает, а христосование понимается как обручение героев навечно. Особенно благодатную почву для развития такой мотив получает в военное время. У героини рассказа Осипа Волжанина «Весенняя песнь» на войне убивают жениха, она впадает в нервную горячку, чуть не умирает 30 . Потом выздоравливает и отправляется на юг, где знакомится с молодым человеком, с которым отмечает Пасху. Позже он делает ей предложение, и она соглашается. В женских журналах пасхальный рассказ часто имеет в основе любовную тематику, традиционное христосование получает эротическую окраску, означая больше, чем религиозный обряд.
В женских святочных рассказах чаще, чем в произведениях, помещенных в «общих» массовых журналах, встречается мотив гадания, попытки узнать судьбу. Обычно берется не просто какой-то эпизод гадания, но описывается его подтверждение в судьбе героини. Интересно, что иногда развернутый обряд гадания редуцируется до образа зеркала, который сохраняет лишь номинальную связь с гаданием, становясь средством подглядывания 31 .
Итак, можно сделать вывод о взаимозаменяемости пасхальных и рождественских мотивов. Образная система календарных рассказов и используемая в них символика подтверждает характерную для массовой литературы приверженность штампам. Писатели стремились ответить читательским представлениям о праздничной литературе, поэтому востребованным оказывается циклический тип сюжета с обретением в финале. Важна не просто приуроченность рассказа к Рождеству или Пасхи, но функциональная роль этого праздника в сюжете, сам праздник становится символом духовного перерождения героя. Главные герои праздничных текстов, опубликованных в дамских журналах, как правило, женщины , которые выступают в своих типичных общественных ролях: актриса, учительница, сестра милосердия, мать семейства. Наиболее акцентированы темы любви, семьи, детей, мотив гадания .
Примечания
* Рассказ впервые опубликован в 1894 году, републикован в сборнике: Чудо рождественской ночи: Святочные рассказы / Сост., вступ. ст., примеч. Е. Душечкиной, Х. Барана. СПб.: Художественная литература, СПб. отд., 1993. С. 409–423).
** Однако нужно отметить, что зачастую переводные рассказы изначально пасхальными не являлись, а становились таковыми в структуре праздничного номера.
1 См.: Баран Х. Дореволюционная праздничная литература и русский модернизм // Баран Х. Поэтика русской литературы начала XX века. Сб.: Авторизованный перевод с англ. М.: Изд. группа «Прогресс» – «Универс», 1993. С. 284–328; Душечкина Е.В. Русский святочный рассказ: становление жанра. СПб.: СПбГУ, 1995. 256 с.; Калениченко О.Н. Судьбы малых жанров в русской литературе конца XIX – начала XX века (святочный и пасхальный рассказы, модернистская новелла). Волгоград: Перемена, 2000. 232 с.; Николаева С.Ю. Пасхальный текст в русской литературе. М.; Ярославль: Литера, 2004. 360 с.
2 Тэффи Н.А. Пасхальный рассказ // Тэффи Н.А. Все о любви. Париж: La presse française et étrangère, O. Zeluck, 1946. С. 185.
3 Душечкина Е.В. Русский святочный рассказ: становление жанра. СПб.: СПбГУ, 1995. С. 199.
4 Чудо рождественской ночи: Святочные рассказы / Сост., вступ. ст., примеч. Е. Душечкиной, Х. Барана. СПб.: Художественная литература, СПб. отд., 1993. С. 680.
5 Тимковский Н.И. Ненаглядная // Журнал для женщин. 1916. № 24. С. 2–4.
6 Гумилевский Лев. Праздник // Мир женщины. 1915. № 17. С. 3.
7 Гусев-Оренбургский С. Матушка // Журнал для хозяек. 1915. № 24. С. 26–28.
8 Матусевич Иосиф. Вальс // Журнал для хозяек. 1915. № 6. С. 32.
9 Каменский Анатолий. Недотрога // Мир женщины. 1916. № 7–8. С. 17–20; Л-ва А. Через год // Мир женщины. 1915. № 17. С. 3; Виссерче Берта. Любовь победила // Журнал для хозяек. 1912. № 21. С. 42–44.
10 Эк Екатерина <Курч Е.М.>. Второе зрение // Женская жизнь. 1916. № 7. С. 16–18.
11 Владимирова Е. Ветка сирени // Журнал для хозяек. 1916. № 7. С. 26–27.
12 Тимковский Н.И. Праздник // Журнал для женщин. 1916. № 7. С. 3–6.
13 Галина Аня. Серенькая учительница: Рассказ // Журнал для хозяек. 1914. № 7. С. 20–21.
14 Душечкина Е.В. Русский святочный рассказ: становление жанра. СПб.: СПбГУ, 1995. С. 206.
15 Тимковский Н.И. Луч // Журнал для хозяек. 1916. № 7. С. 23–24.
16 Николаева С.Ю. Пасхальный текст в русской литературе. М.; Ярославль: Литера, 2004. С. 230.
17 Эк Екатерина. Будем как дети // Мир женщины. 1916. № 7–8. С. 3; Гартинг Е. Первая исповедь (Детское: Наивные рассказы) // Мир женщины. 1916. № 7–8. С. 5; Тимковский Н.И. Луч // Журнал для хозяек. 1916. № 7. С. 23–24.
18 Готье Маргарита. Перед зеркалом // Журнал для женщин. 1914. № 5. С. 4–5.
19 Хохлов Евг. Первое воскресенье // Журнал для хозяек. 1915. № 6. С. 28–29.
20 Клэр В. В пасхальную ночь // Журнал для женщин. 1916. № 7. С. 6–8; Ласковая Ф. Без заглавия // Мир женщины. 1915. № 4. С. 2–4.
21 З. Софья <Качановская С.А.>. Двойник: Пасхальный рассказ // Женская жизнь. 1916. № 7. С. 13–15; Заречная Софья <Качановская С.А.>. Воскресшее: Пасхальный рассказ // Мир женщины. 1916. № 7–8. С. 2–3; Нерадов И. Забытые лепестки // Женщина и хозяйка. 1916. № 17. С. 3–4.
Национальная культура – это национальная память народа, то, что выделяет данный народ в ряду других, хранит человека от обезличивания, позволяет ему ощутить связь времен и поколений, получить духовную поддержку и жизненную опору.
И с календарем, и с жизнью человека связаны народные обычаи, а также церковные таинства, обряды и праздники.
На Руси календарь назывался месяцесловом. Месяцеслов охватывал весь год крестьянской жизни, «описывая» по дням месяц за месяцем, где каждому дню соответствовали свои праздники или будни, обычаи и суеверия, традиции и обряды, природные приметы и явления.
Народный календарь был календарем земледельческим, что отразилось в названиях месяцев, народных приметах, обрядах и обычаях. Даже определение сроков и продолжительности времен года связано с реальными климатическими условиями. Отсюда несовпадение названий месяцев в разных областях. Например, листопадом может называться как октябрь, так и ноябрь.
Народный календарь является своего рода энциклопедией крестьянского быта с его праздниками и буднями. Он включает в себя знание природы, сельскохозяйственный опыт, обряды, нормы общественной жизни.
Народный календарь является слиянием языческого и христианского начал, народным православием. С утверждением христианства языческие праздники запрещались, получали новое истолкование или перемещались со своего времени. Кроме закреплённых за определёнными датами в календаре, появились передвижные праздники пасхального цикла.
Обряды, приуроченные к крупным праздникам, включали большое количество разных произведений народного искусства: песни, приговоры, хороводы, игры, танцы, драматические сценки, маски, народные костюмы, своеобразный реквизит.
МАСЛЕНИЦА
Что делали на масленицу?
Значительная часть обычаев на масленицу, так или иначе, была связана с темой семейно-брачных отношений: на масленицу чествовали молодоженов, поженившихся в течение прошедшего года. Молодым устраивали своеобразные смотрины в селе: ставили их к столбам ворот и заставляли целоваться у всех на глазах, “зарывали” в снег или осыпали снегомасленицу. Подвергали их и другим испытаниям: когда молодые ехали в санях по селу, их останавливали и забрасывали старыми лаптями или соломой, а иногда устраивали им “целовник” или “целовальник” - когда односельчане могли прийти в дом к молодым и поцеловать молодую. Молодоженов катали по селу, но если за это получали плохое угощение, могли прокатить молодоженов не в санях, а на бороне. Масленичная неделя проходила также во взаимных визитах двух недавно породнившихся семейств.
Эта тема нашла отражение и в специфических масленичных обычаях, посвященных наказанию парней и девушек, не вступивших в брак в течение прошедшего года (фактически не выполнивших своего жизненного предназначения). Подобные обряды получили широкое распространение на Украине и в славянских католических традициях. Например, на Украине и в южнорусских областях наиболее известным обычаем было “тягание”, или “привязывание” колодки, когда парню или девушке к ноге привязывали “колодку” - кусок дерева, ветку, ленту и др. и заставляли некоторое время ходить с ней. Чтобы отвязать колодку, наказанные откупались деньгами или угощением.
Среди разнообразных масленичных обычаев заметное место занимают обряды, относящиеся к хозяйственным делам и, в частности, магические действия, направленные на усиление роста культурных растений. Например, для того, чтобы лен и конопля выросли “ДОЛГИМИ” (ВЫСОКИМИ), в России женщины катались с гор, стараясь съехать как можно дальше, а также дрались, громко пели и т. п. Кое-где на Украине и в Белоруссии женщины веселились и гуляли в масленичный четверг (называемый Власием и Волосием), полагая, что от этого скот в хозяйстве будет лучше вестись.
Наиболее важным днем масленичной недели было воскресенье - заговенье перед началом Великого поста. В России этот день называли Прощеным воскресеньем, когда близкие люди просили друг у друга прощения за все причиненные им обиды и неприятности; по вечерам принято было посещать кладбища и “прощаться” с умершими.
Основным эпизодом последнего дня были “проводы масленицы”, нередко сопровождаемые возжиганим костров. В России к этому дню делали чучело Зимы из соломы или тряпок, наряжали его обычно в женскую одежду, несли через всю деревню, иногда посадив чучело на колесо, воткнутое сверху на шест; выйдя за село, чучело либо топили в проруби, либо сжигали или просто разрывали на части, а оставшуюся солому раскидывали по полю. Иногда вместо куклы по селу возили живую “Масленицу”: нарядно одетую девушку или женщину, старуху или даже старика - пьяницу в рванье. Затем под крик и улюлюканье их вывозили за село и там высаживали или вываливали в снег (“проводили Масленицу”).
Здесь необходимо отметить, что понятие "Чучело Масленицы" имеет несколько ошибочный характер, поскольку в действительности изготавливалось чучело _Зимы, его катали, его провожали и сжигали, но, поскольку это действо происходило на Масленицу (то есть праздник), то очень часто чучело ошибочно называют Масленицей, хотя это неверно.
Там же, где не делали чучела, обряд “проводов масленицы” состоял, главным образом, в возжиганим общесельских костров на возвышенности за селом или у реки. В костры помимо дров бросали, всякое старье - лапти, бороны, кошели, веники, бочки и другие ненужные вещи, предварительно собранные детьми по всей деревне, а иногда и специально для этого украденные. Иногда сжигали в костре колесо, символ солнца, связываемый с приближающейся весной; его чаще надевали на жердь, воткнутую посреди костра.
У западных и южных славян русской “Масленице” соответствовали Запуст, Менсопуст, Пуст и некоторые другие персонажи - чучела, “проводами” которых завершалась масленичная неделя.
В центральных областях России “проводы масленицы” сопровождались удалением за пределы культурного пространства скоромной пищи, символизирующей масленицу. Поэтому в кострах действительно иногда сжигали остатки блинов, масла, лили туда молоко, однако чаще просто говорили детям, что в костре сгорели все скоромные блюда (“молоко сгорело, в Ростов улетело”). Некоторые обычаи были адресованы детям и должны были устрашить их и принудить к послушанию: на Нижегородчине в последнее воскресенье масленичной недели в центре села устанавливали шест, на который влезал мужик с веником и, делая вид, что бьет кого-то, кричал: “Не проси молока, блинов, яичницы”.
Прощание с МАСЛЕНИЦЕЙ завершалось в первый день Великого поста - Чистый понедельник, который считали днем очищения от греха и скоромной пищи. Мужчины обычно “полоскали зубы”, т.е. в изобилии пили водку, якобы для того, чтобы выполоскать изо рта остатки скоромного; в некоторых местах для “вытряхивания блинов” устраивали кулачные бои и т.п. В Чистый понедельник обязательно мылись в бане, а женщины мыли посуду и “парили” молочную утварь, очищая ее от жира и остатков скоромного.
Среди других обычаев и развлечений масленичной недели было ряжение (в России ряженые сопровождали чучело МАСЛЕНИЦЫ), вождение “козы” или “козла” (восточная Украина), кулачные бои и игры в мяч (порой весьма жестокие и заканчивающиеся увечьями), петушиные и гусиные бои, качели, карусели, молодежные вечерки и др.
Понедельник - встреча
В этот день из соломы делали чучело, надевали на него старую женскую одежду, насаживали это чучело на шест и с пением возили на санях по деревне. Затем Масленицу ставили на снежной горе, где начиналось катание на санях. Песни, которые поют в день встречи, очень жизнерадостны. Да вот, например:
А мы Масленицу встречали,
Повстречали, душа, повстречали,
На горушке побывали,
Блином гору выстилали,
Сыром гору набивали,
Маслом гору поливали,
Поливали, душа, поливали.
Вторник - заигрыш
С этого дня начинались разного рода развлечения: катания на санях, народные
гулянья, представления. В больших деревянных балаганах (помещения для
народных театральных зрелищ с клоунадой и комическими сценами) давали
представления во главе с Петрушкой и масленичным дедом. На улицах попадались
большие группы ряженых, в масках, разъезжавших по знакомым домам, где
экспромтом устраивались веселые домашние концерты. Большими компаниями
катались по городу, на тройках и на простых розвальнях. Было в почете
и другое нехитрое развлечение - катание с обледенелых гор.
Среда - лакомка
Она открывала угощение во всех домах блинами и другими яствами. В каждой
семье накрывали столы с вкусной едой, пекли блины, в деревнях вскладчину
варили пиво. Повсюду появлялись театры, торговые палатки. В них продавались
горячие сбитни (напитки из воды, меда и пряностей), каленые орехи, медовые
пряники. Здесь же, прямо под открытым небом, из кипящего самовара можно
было выпить чаю.
Четверг - разгул (перелом, широкий четверг)
На этот день приходилась середина игр и веселья. Возможно, именно тогда проходили и жаркие масленичные кулачные бои, кулачки, ведущие свое начало из Древней Руси. Были в них и свои строгие правила. Нельзя было, например, бить лежачего (помните пословицу "лежачего не бьют"), вдвоем нападать на одного (двое дерутся - третий не лезь), бить ниже пояса (поговорка есть: удар ниже пояса) или бить по затылку. За нарушение этих правил грозило наказание. Биться можно было "стенка на стенку" (опять поговорка) или "один на один" (как у французов тет-а-тет - "с глазу на глаз"). Велись и "охотницкие" бои для знатоков, любителей таких поединков. С удовольствием наблюдал такие бои и сам Иван Грозный. Для такого случая это увеселение готовилось особенно пышно и торжественно.
Пятница - тещины вечера
Целый ряд масленичных обычаев был направлен на то, чтобы ускорить свадьбы,
содействовать молодежи в нахождении себе пары. А уж, сколько внимания
и почестей оказывалось на масленице молодоженам!
Традиция требует, чтобы они нарядные выезжали "на люди" в расписных
санях, наносили визиты всем, кто гулял у них на свадьбе, чтобы торжественно
под песни скатывались с ледяной горы (и в этом тоже был тайный смысл).
Однако, (как вы, наверное, уже поняли из названия этого дня масленичной
недели) самым главным событием, связанным с молодоженами и справляемым
по всей Руси, было посещение тещи зятьями, для которых она пекла блины
и устраивала настоящий пир (если, конечно, зять был ей по душе).
В некоторых местах "тещины блины" происходили на лакомки, т.
е. в среду на масленичной неделе, но могли приурочиваться к пятнице.
Если в среду зятья гостили у своих тещ, то в пятницу зятья устраивали "тещины вечерки" - приглашали на блины. Являлся обычно и бывший дружка, который играл ту же роль, что и на свадьбе, и получал за свои хлопоты подарок. Теща обязана была прислать с вечера все необходимое для печения блинов: сковороду, половник и пр., а тесть посылал мешок гречневой крупы и коровье масло. Неуважение зятя к этому событию считалось бесчестием и обидой, и было поводом к вечной вражде между ним и тещей.
Суббота - золовкины посиделки
Начнем с того, что "золовка" - это сестра мужа. Откуда пошло
такое название? Может, от слова зло? Ведь она всегда подмечала в жене
своего брата слишком много отрицательных черт, а порой и не скрывала своей
неприязни к ней? Что ж, случалось и такое... (но не всегда).
Итак, в этот субботний день молодые невестки принимали у себя родных (жены
сыновей для матери их мужей были невестками), т.е. пришедшими не отсюда,
с их деревни, например, а невесть откуда, - так было принято кое-где раньше:
"Не брать в жены своих, местных".
Воскресенье - проводы, целовальник, прощенный день
В книге М. Забылина "Русский народ" рассказывается, как еще
в начале XVII века иностранец Маржерет наблюдал следующую картину: если
в течение года русские чем-то оскорбили друг друга, то, встретившись в
"прощенное воскресенье", они непременно приветствовали друг
друга поцелуем, и один из них говорил: "Прости меня, пожалуй".
Второй же отвечал: "Бог тебя простит". Обида была забыта.
С той же целью в прощеное воскресенье ходили на кладбище, оставляли на
могилах блины, молились и поклонялись праху родных.
Масленица называлась еще и Сырной седмицей и была последней неделей перед
Великим постом.
ПАСХА ХРИСТИАНСКАЯ
Пасха отмечает воскрешение Иисуса Христа. Это самый важный праздник в христианском календаре.
Пасхальное воскресенье не приходится на одно и то же число каждый год,но бывает всегда между 22 марта и 25 апреля.Оно приходится на первое воскресенье после первого полнолуния,следующего за 21 марта-днем весеннего равноденствия.
Дата пасхального воскресенья была утверждена церковным собором в Никее в 325 году н.э.
Название "Пасха" является прямым перенесением названия иудейского праздника,отмечавшегося ежегодно в течение недели,начиная с 14-го дня весеннего месяца ниссана.Само название "пасха" представляет собой греческое видоизменение древнееврейского слова "pesah",которое толковалось как "прохождение";оно было заимствовано из более древнего пастушеского обычая празднования перехода с зимних пастбищ на летние.
Смерть и воскресение Христа совпали с праздником Пасхи,а Сам Он уподобился невинному ягненку (ягнцу), закалываемому по обычаю перед началом этого праздника.Христиане чтили воскресный день как день Воскресения Христова.
События евангельской истории совпали с иудейским праздником Пасхи,по времени празднования они были близки.
Расчет времени празднования Пасхи осуществляется в настоящее время в большенстве христианских конфессий по лунно-солнечному календарю.
Всякий священный обряд только тогда может принести нам пользу, когда
мы будем понимать его смысл и духовную важность. Когда в православную
церковь пришел обычай приветствовать друг друга словами "Христос
воскресе", дарить на Пасху крашеные яйца и украшать стол куличами
и творожными пасхами?
Есть церковное предание, что по вознесении Христа святая Мария Магдалина,
путешествуя по разным странам с проповедью о воскресшем Спасителе, была
в Риме. Здесь она предстала императору Тиберию и, поднеся ему красное
яйцо, сказала: "Христос воскресе", и таким образом начала свою
проповедь о воскресшем Христе. Первые христиане, узнав о таком простом,
сердечном приношении равноапостольной жены, начали подражать ему, при
воспоминании Воскресения Христова стали друг другу дарить красные яйца.
Обычай этот быстро распространился и сделался всеобщим.
Почему дарили именно яйца? Этот символ имеет древнее происхождение. Древние
философы изображением яйца показывали происхождение мира. В христианстве
яйцо напоминает нам будущее воскресение после смерти, а красный цвет означает
радость о спасении нашем воскресшим Господом.
Люди при великой неожиданной радости бывают готовы передавать ее каждому
знакомому. Так и христиане от избытка пасхальной радости взаимно обмениваются
при встрече поцелуями, выражая братскую любовь словами: "Христос
воскресе!" - "Воистину воскресе!" Кстати, обычай христосования
и одаривания яйцами - отличительная особенность Руси. Ничего подобного
в других странах нет.
Русская Пасха характеризуется еще целым рядом традиций, как например,
украшение столов освященными творожными пасхами и куличами. Творожная
пасха делается в виде усеченной пирамиды - символ Гроба Господня. На боковых
ее сторонах изображаются орудия страдания Христа: крест, копье, трость,
а также символы воскресения: цветы, проросшие зерна, ростки, буквы "Х.В.".
Но самым главным кулинарным шедевром стола всегда был освященный в храме кулич, являющийся как бы домашним Артосом, который является обязательным символом пасхального богослужения. Артос - это всецельная просфора, большой хлеб с изо-бражением креста, который напоминает о жертвенной гибели Спасителя во искупление грехов человечества. Артос помещается на аналое перед иконостасом и стоит до конца Святой недели, а потом разделяется на небольшие кусочки и раздается верующим в храме.
РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО
Рождество Христово - это не только светлый праздник православия. Рождество - праздник возвращенный, возрождающийся. Традиции этого праздника, исполненного подлинной человечности и доброты, высоких нравственных идеалов, в наши дни открываются и осмысливаются вновь
Почему на Рождество украшают елки
Предполагают, что первые неукрашенные Рождественские елки появились в Германии в VIII веке. Первое упоминание о ели связано с монахом святым Бонифацием. Бонифаций читал друидам проповедь о Рождестве. Чтобы убедить идолопоклонников, что дуб не является священным и неприкосновенным деревом, он срубил один из дубов. Когда срубленный дуб падал, он повалил на своем пути все деревья кроме молодой ели. Бонифаций представил выживание ели как чудо и воскликнул: "Да будет это дерево деревом Христа". В 17 веке Рождественская елка уже была распространенным атрибутом Рождества в Германии и скандинавских странах. В то время елка украшалась фигурками и цветами, вырезанными из цветной бумаги, яблоками, вафлями, позолоченными вещицами, сахаром. Традиция наряжать елку связана с райским деревом, увешанном яблоками.
Успех Рождественской елки в протестантских странах был еще большим благодаря легенде о том, что сам Мартин Лютер первым придумал зажигать свечи на рождественской елке. Однажды вечером он шел домой, сочиняя проповедь. Блеск звезд, мерцающих среди елей, внушил ему благоговение. Чтобы продемонстрировать эту великолепную картину семейству, он поставил елку в главной комнате, укрепил на ее ветвях свечи и зажег их. Первые Рождественские елки были украшены живыми цветами и фруктами. Позже были добавлены сладости, орехи и другая еда. Затем - рождественские свечи. Такой груз был, безусловно, слишком тяжел для дерева. Немецкие стеклодувы начали производить полые стеклянные елочные игрушки, чтобы заменить фрукты и другие тяжелые украшения.
Рождественский венок
Рождественский венок имеет Лютеранское происхождение. Это вечнозеленый венок с четырьмя свечками. Первую свечу зажигают в воскресенье за четыре недели до Рождества как символ света, который придет в мир с рождением Христа. Каждое следующее воскресенье зажигают еще одну свечу. В последнее воскресенье перед Рождеством зажигают все четыре свечи, чтобы осветить место, где находится венок, о может быть алтарь церкви или обеденный стол
Рождественские свечи
Свет был важной составляющей зимних языческих праздников. С помощью свечей и костров изгоняли силы тьмы и холода. Восковые свечи раздавались римлянам в праздник Сатурналии. В христианстве свечи считаются дополнительным символом значимости Иисуса как Света мира. В викторианской Англии торговцы каждый год дарили своим постоянным покупателям свечи. Во многих странах рождественские свечи означают победу света над тьмой. Свечи на райском дереве породили всеми нами любимую рождественскую елку.
Рождественские подарки
У этой традиции много корней. Святой Николай традиционно считается дарителем подарков. В Риме была традиция дарить подарки детям на праздник Сатурналии. В качестве дарителя подарков может выступать сам Иисус, Санта Клаус, Бефана (итальянский Санта Клаус женского пола), рождественские гномы, различные святые. Согласно старой финской традиции, подарки разбрасывает по домам человек-невидимка.
Рождество на блюдечке
Канун Рождества получил название "сочельник ", или "сочевник ", и слово это происходит от ритуальной пищи, вкушаемой в этот день, - сочива (или полива). Сочиво - каша из красной пшеницы или ячменя, ржи, гречихи, гороха, чечевицы, смешанная с медом и с миндальным и маковым соком; то есть это кутья - ритуальное поминальное блюдо. Ритуальным было и число блюд - 12 (по числу апостолов). Стол готовился обильный: блины, рыбные блюда, заливное, студень из свиных и говяжьих ножек, молочный поросенок с начинкой из каши, свиная голова с хреном, свиная колбаса домашняя, жаркое. медовые пряники и, конечно, жареный гусь. Пищу в сочельник нельзя было принимать до первой звезды, в память о Вифлеемской звезде, возвестившей волхвам и Рождестве Спасителя. А с наступлением сумерек, когда загоралась первая звезда, садились за стол и делились облатками, желая, друг другу всего доброго и светлого. Рождество - праздник, когда вся семья вместе собирается за общим столом.
КАК ПРОВОДИТЬ СВЯТКИ
Двенадцать дней после праздника Рождества Христова называют святками , то есть святыми днями, так как эти двенадцать дней освящены великими событиями Рождества Христова.
Впервые три века христианства, когда гонения мешали свободе христианского
Богослужения, в некоторых восточных Церквах праздник Рождества Христова
соединялся с праздником Крещения под общим названием Богоявления. Памятником
древнего соединения Рождества Христова и Святого Богоявления является
совершенное сходство в отправлении этих праздников, дошедшее и до наших
времен. Когда же эти праздники были разделены, то празднование распространилось
на все дни, промежуточные от 25 декабря до 6 января, и эти дни как бы
составили один день праздника. В народе эти дни называют святыми вечерами,
потому что по древнему обычаю православные христиане прекращают свои дневные
дела вечером, в воспоминание событий Рождества и Крещения Спасителя, бывших
в ночное или вечернее время.
Святить двенадцать дней после праздника Рождества Христова Церковь начала
с древних времен. Уже в церковном уставе преподобного Саввы Освященного
(умер в 530 году), в который вошли еще более древние чиноположения, пишется,
что во дни святок "никакоже пост, ниже коленопреклонения бывают,
ниже в церкви, ниже в келий", и возбранено совершать священнодействие
брака.
Вторым Туронским Собором в 567 году все дни от Рождества Христова до Богоявления названы праздничными.
Между тем святость этих дней и вечеров сейчас нарушается призывами к обычаям языческих празднеств. С экранов телевизоров, по радио, из газет, нам внушают, что на Руси в дни святок были приняты гадания, игрища с переодеванием, народные гуляния. Церковь, заботясь о нашей чистоте, всегда запрещала эти суеверия. В правилах шестого Вселенского Собора говорится: "Прибегающие к волшебникам, или другим подобным, чтобы узнать от них что-либо сокровенное, согласно с прежними отеческими о них постановлениями, да подлежат правилу шестилетней епитимий. Той же епитимий надлежит подвергать и тех, которые производят гадания о счастье, судьбе, родословии, и множество других подобных толков, равно и так именуемых облакогонителей, обаятелей, делателей предохранительных талисманов и колдунов. Закосневающих же в этом и не отвращающихся от этих пагубных и языческих вымыслов определяем совсем извергать из Церкви, как священные правила повелевают. Ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? (2 Кор. 6, 14-16). Так называемые календы (то есть языческие празднования первого дня каждого месяца). Бота (языческое празднование Пану), Врумалия (празднование языческому божеству - Вакху) и народное сборище в первый день марта желаем совсем исторгнуть из жития верных. Также и всенародные пляски, могущие причинить великий вред и пагубу, равно и в честь богов, которых так ложно называют эллины, пляски и обряды, производимые мужчинами и женщинами, совершаемыми по старинному и чуждому христианского жития обряду, отвергаем и определяем: никому из мужей не одеваться в женскую одежду, не свойственную мужу; не носить масок. Поэтому тех, которые отныне, зная это, дерзнут делать что-либо из вышесказанного, клириков - повелеваем извергать из священного сана, а мирян - отлучать от общения церковного".
В Священном Писании говорится: "На женщине не должно быть мужской
одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред
Господом Богом твоим всякий делающий сие" (Втор. 22,5).
Православное правительство Российской империи в своих законах запрещало
"в навечерие Рождества Христова и в продолжение святок заводить,
по старинным идолопоклонническим преданиям, игрища и, наряжаясь в кумирские
одеяния, производить по улицам пляски и петь соблазнительные песни".
Святочные гадания
Всем всегда хочется хоть немножко заглянуть в будущее, а святки считались идеальным временем для гаданий - и люди гадали. Для гаданий выбирали "нечистые" места, где, как считалось, обитает нечистая сила, сильно активизировавшаяся в святочный период, - места нежилые и нестандартные: заброшенные дома, бани, хлева, подвалы, сени, чердаки, кладбища и т.п.
Гадавшие должны были снять с себя нательные кресты и пояса, развязывали все узлы на одежде, девушки распускали косы. На гадания направлялись тайком: выходили из дому не перекрестясь, шли молча, босиком в одной рубашке, зажмурившись и покрыв лицо платком, чтобы не быть узнанными. Чтобы окончательно не пропасть предпринимали "защитные" меры против нечистой силы - очерчивали вокруг себя кочергой круг и надевали на голову глиняный горшок.
Тематика гаданий варьировалась от вопросов жизни, смерти и здоровья до приплода скота и медоносности пчел, однако основная часть гаданий была посвящена вопросам брака - девушки старались узнать наиболее подробную информацию о своем суженном.
В основе технологии гадания лежало универсальное верование, что соблюдении определенных условий, будут получены "знаки" судьбы, которые при правильном истолковании приоткроют завесу времени и подскажут будущее. "Знаками" могло быть что угодно - сновидения, случайные звуки и слова, формы расплавленного воска и вылитого в воду белка, степень увялости растений, поведение животных, количество и чет-нечет предметов и др. и т.д. и т.п.
Лай собаки указывал, с какой стороны прибудет жених, стук топора сулил беду и смерть, музыка скорую свадьбу, топот коня - дельную дорогу; гадали не только по случайным звукам и провоцировали их: стучали в ворота хлева, по забору и т.д. А о нраве будущего мужа гадали по поведению тараканов, пауков и муравьев.
Чтобы приснился вещий сон, девушка должна была умыться водой, принесенной из девяти колодцев, вплести в косу травинки, подмести пол перед сном в направлении от порога к углу и обежать дом в обнаженном виде. Также помогало положить под кровать и под подушку мужские штаны, подушечку с зерном, гребень или чашку с водой.
Но все же центральным моментом святочных торжеств была общесемейная трапеза. Готовилось нечетное число блюд, основным из которых была кутья - вид круто сваренной каши из ячменной или пшеничной крупы (а иногда готовившейся из смеси разного вида зерна), готовили также блины и овсяный кисель. На столе ставили дополнительные приборы по число членов семьи умерших в прошедшем году.
По домам в вечернее время и по ночам ходили ряженные - колядующие, специально, для того чтобы получить от хозяев обрядовую пищу и высказать им благожелания в наступающем году, достаток семьи в будущем году, считалось, на прямую зависел от степени одарения колядующих.
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПОСТ
Как был установлен Рождественский пост
Установление Рождественского поста, как и других многодневных постов, относится к древним временам христианства. Уже с четвертого века св. Амвросий Медиодаланский, Филастрий, блаженный Августин упоминают в своих творениях Рождественский пост. В пятом веке о древности Рождественского поста писал Лев Великий.
Первоначально Рождественский пост длился у одних христиан семь дней, у других - несколько больше. На соборе 1166 года бывшем при константинопольском патриархе Луке и византийском императоре Мануиле всем христианам было положено хранить пост пред великим праздником Рождества Христова сорок дней.
Антиохийский патриарх Вальсамон писал, что "сам святейший патриарх
сказал, что, хотя дни этих постов (Успенского и Рождественского. - Ред.)
не определены правилом, понуждаемся, однако, последовать неписаному церковному
преданию, и долженствуем поститься... от 15 дня ноября".
Рождественский пост - последний многодневный пост в году. Он начинается
15 (28 - по новому стилю) ноября и продолжается до 25 декабря (7 января),
длится сорок дней и потому именуется в Церковном уставе Четыредесятницей,
так же, как и Великий пост. Так как заговенье на пост приходится в день
памяти св. апостола Филиппа (14 ноября старого стиля), то этот пост называют
Филипповым.
Зачем установлен Рождественский пост
Рождественский пост - зимний пост, он служит для нас к освящению последней части года таинственным обновлением духовного единения с Богом и приготовлением к празднованию Рождества Христова.
Рождественский пост установлен для того, чтобы мы ко дню Рождества Христова очистили себя покаянием, молитвою и постом, чтобы с чистым сердцем, душой и телом могли благоговейно встретить явившегося в мир Сына Божия и чтобы, кроме обычных даров и жертв, принести Ему наше чистое сердце и желание следовать Его учению.
АГРАФЕНА КУПАЛЬНИЦА ДА ИВАН КУПАЛА
Летнее солнцестояние - один из заметных, поворотных моментов года. Издревле все народы Земли отмечали в конце июня праздник вершины лета. У нас таковым праздником является Иван Купала .
Однако же праздник этот был присущ не только русскому народу. В Литве он известен как Ладо, в Польше - как Соботки, на Украине- Купало или Купайло. От Карпат до севера Руси в ночь с 23 на 24 июня все праздновали этот мистический, загадочный, но в то же время разгульный и весёлый праздник Ивана Купала. Правда, из-за отставания Юлианского календаря от ныне принятого Григорианского, смены стиля и прочих календарных сложностей "макушку лета" стали праздновать через две недели после самого солнцестояния...
У наших древних предков существовало божество Купало, олицетворяющее летнее плодородие. В его честь вечерами и распевали песни, и прыгали через костер. Это обрядовое действие превратилось в ежегодное празднование летнего солнцестояния, смешивая в себе языческую и христианскую традицию. Иваном божество Купало стало называться после крещения Руси, когда его заместил ни кто иной, как Иоанн Креститель (точнее - его народный образ), чье рождество праздновалось 24 июня.
Аграфена Купальница , идущий за ней Иван Купала, один из самых почитаемых, самых важных, самых разгульных праздников в году, а также идущие еще через несколько дней "Петр и Павел" сливались в один большой праздник, наполненный для русского человека огромным смыслом и потому включающий множество обрядовых действий, правил и запретов, песен, приговоров, всевозможных примет, гаданий, легенд, поверий.
По самой ходовой версии "Купальницей" св. Аграфену называют потому, что день ее памяти падает на канун Ивана Купалы - но многие связанные с этим днем обряды и обычаи заставляют предположить, что св. Аграфена получила свой эпитет безо всякого отношения к Купале.
На Аграфену обязательно мылись и парились в банях. Обыкновенно именно
в день Аграфены Купальницы заготавливали веники на весь год.
В ночь с Аграфены на Иванов день существовал обычай: мужики посылали жен
"выкатывать ржи" (то есть помять рожь, валяясь по полосе), что
должно было принести урожай немалый.
Пожалуй, самым главным событием дня Аграфены Купальницы был сбор трав
для лечебных и знахарских целей. "Лихие мужики и бабы в глухую полночь
снимают с себя рубахи и до утренней зари роют коренья или ищут в заветных
местах клады" - написано в одной из книг начала ХIX века. Считалось,
что в эту ночь деревья переходят с места на место и разговаривают друг
с другом шелестом листьев; беседуют животные и даже травы, которые этой
ночью наполняются особой, чудодейственной силой.
До восхода солнца рвали цветы Иван-да-марья. Если их вложить в углы избы,
то вор не подойдёт к дому: брат с сестрой (жёлтый и фиолетовый цвета растения)
будут говорить, а вору будет казаться, будто разговаривают хозяин с хозяйкой.
Во многих местах баню устраивать и вязать веники было принято не на Аграфену,
а в Иванов день. После бани девушки закидывали веник через себя в реку:
если потонет, то на этот год помрёшь. На Вологодчине вениками, составленными
из разных трав и веток различных деревьев, обряжали недавно отелившихся
коров; гадали о своём будущем - перебрасывали веники через головы или
бросали с крыши бань, смотрели: если веник упадёт вершиной к погосту,
то бросающий вскорости умрёт; костромские девушки обращали внимание на
то, куда комлем упадёт веник- туда и замуж выходить.
Гадали и так: собирали 12 трав (чертополох и папоротник обязательно!),
на ночь клали под подушку, чтоб приснился суженый: "Суженый-ряженый,
приходи в мой сад гулять!"
Можно было набрать цветов в полночь и положить под подушку; утром следовало проверить, набралось ли двенадцать разных трав. Если набралось - в этом году замуж выйдешь.
Множество купальских поверий связано и с водою. Ранним утром бабы "черпают росу"; для этого берётся чистая скатерть и ковш, с которым и отправляются на луг. Здесь скатерть таскают по мокрой траве, а потом выжимают в ковш и этой росой умывают лицо и руки, чтобы прогнать всякую болезнь и чтобы лицо было чисто. Роса купальская служит и для чистоты в доме: ею кропят кровати и стены дома, чтобы не водились клопы и тараканы, и чтобы нечисть "в дом не глумилася".
Поутру в Иванов день купаться - обычай всенародный, и только в некоторых областях крестьяне считали такое купание опасным, так как в Иванов день считается именинником сам водяной, который терпеть не может, когда в его царство лезут люди, и мстит им тем, что топит всякого неосторожного. Кое-где считается, что только после Иванова дня добропорядочные христиане могут купаться в реках, озерах и прудах, так как Иван освящает их и усмиряет различную водяную нечисть.
К слову, связано много поверий и с нечистой, ведьминой силой. Считалось, что на Ивана Купалу ведьмы тоже справляют свой праздник, стараясь как можно больше причинить зла людям. У ведьм якобы хранится вода, вскипяченная с пеплом купальского костра. И обрызгав себя этой водою, ведьма может лететь куда ей вздумается...
Один из довольно распространённых купальских обрядов - обливание водой всякого встречного и поперечного. Так, в Орловской губернии деревенские парни одевались в старое и грязное и отправлялись с вёдрами на речку чтобы наполнить их самою мутною водою, а то и просто жидкой грязью, и шли по деревне, обливая всех и каждого, делая исключение разве что для стариков и малолеток. (Кое-где в тех краях, говорят, этот милый обычай сохранился и поныне.) Но всего более, разумеется, доставалось девушкам: парни врывались даже в дома, вытаскивали девушек на улицу силой и здесь окатывали с ног до головы. В свою очередь и девушки старались отомстить парням.
Кончалось тем, что молодёжь, перепачканная, мокрая, в прилипшей к телу
одежде, устремлялась на речку и здесь, выбрав укромное местечко, подальше
от строгих глаз старших, купалась вместе, "причём, - как замечает
этнограф XIX в. - разумеется, и парни и девушки остаются в одеждах."
Невозможно представить купальскую ночь без очищающих костров. Вокруг них
плясали, через них прыгали: кто удачнее и выше тот будет счастливее: "Огонь
очищает от всякия скверны плоти и духа!.." Считается также, что огонь
укрепляет чувства - а потому прыгали и парами.
В некоторых местах через купальский огонь прогоняли домашнюю скотину для защиты её от мора. В купальских кострах матери сжигали снятые с хворых детей сорочки, чтобы вместе с этим бельём сгорели и самые болезни.
Молодёжь, подростки напрыгавшись через костры, устраивали шумные весёлые
игры, потасовки, бег наперегонки. Непременно играли в горелки.
Ну а напрыгавшись да наигравшись - как не выкупаться! И хотя Купала и
считается праздником очищения, нередко после совместного купания у молодых
пар завязываются любовные отношения - что бы там этнографы не говорили...
Однако по поверьям ребенок, зачатый в ночь Купалы, родится здоровым, красивым
и счастливым.
Вот так и проходил праздник Ивана Купалы - в разгульных обрядах, гаданиях и прочих веселых и милых шалостях...
Список литературы
- Степанов Н.П. Народные праздники на Святой Руси. М.: Российский раритет, 1992
- Климишин И.А. Календарь и хронология. М.: Наука, 1990.
- Некрылова А.Ф. Круглый год. Русский земледельческий календарь. М.: Правда, 1989.
- Панкеев И.А. Полная энциклопедия быта русского народа. Тт. 1, 2. М.: Олма-Пресс, 1998.
Христос воскресе!
«Да воскреснет Бог…» – произносит иерей у дверей храма – у Гроба, от которого на самом деле уже отвален камень, и Ангел, сидящий на нем, загадочно вопрошает: «Что ищете Живого среди мертвых?» А мурашки уже бегут по спине, и трепетный комок подступает к горлу, и слезы уже вообще никак не сдержать, и вы пытаетесь петь «Воскресение Христово видевше…», но слезы и спазмы в горле предательски мешают. И вдруг происходит чудо – шестый глас, всегда такой скорбный, такой смиренный и минорный, вдруг совершенно непонятно становится мажорным и звучит победным гимном! И вот уже поет не только хор, но и все прихожане поют, и все вокруг поет! И после третьего-четвертого раза уже и те, кто пришли впервые, подпевают, на всякий случай еще косясь на уста стоящих рядом, и тоже уже не стесняются слез… Где найти такого гениального композитора, который мог бы записать, а потом воспроизвести эту непередаваемую наполнившую душу музыку? Какой лауреат всех на свете литературных премий в состоянии описать эти чувства человеческими словами? Только одному Духу Святому это возможно. Тому, который вложил в блаженные уста Иоанна Златоуста знаменитое Огласительное слово: «Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?»
В ответ – молчание. Нечего ответить униженному, поверженному и упраздненному аду, не дерзает он поднять глаза свои – слепит его, испепеляя, свет Славы, восшедшей над миром, оглушает и смертельно пронзает ангельское пение по всей Вселенной. И радость сметает на своем пути всякую печаль, и вселенское ликование заполняет собой все и не оставляет никакого места унынию и грусти.
Привыкнуть к этому невозможно. Никогда это, повторяющееся каждый год, действо не станет привычным. Потому что это одно из самых великих и непостижимых Таинств. Кто спрашивал про доказательства? Какие еще кому нужны доказательства? Да просто посетите, наконец, обычное пасхальное богослужение – не просто куличи с яйцами придите освятить, а совершить Богослужение! «Приидите вси вернии, поклонимся Святому Христову Воскресению»! Вот вы с зажженной свечей в руке обходите с Крестным Ходом вокруг храма и … чувствуете, как уже открываются глаза – не те, на которых вы пытаетесь сдержать взявшиеся откуда-то слезы, а глаза сердечные, данные каждому человеку Богом по милости Его и для видения Его. В эту ночь они у многих открываются в первый раз – даже у тех, кто раньше никогда не знал об их существовании.
«Се бо прииде Крестом радость всему миру!»
Христос воскресе!
Александр Венников
Почему Пасха празднуется каждый год в разное время?
Время празднования Пасхи, а вместе с ней и всех остальных праздников Пасхального цикла, рассчитывается в соответствии с лунным календарем, по которому жил ветхозаветный народ.
Пасхальный цикл так называемых «подвижных» праздников в литургике, науке о богослужении, именуется периодом Постной и Цветной триодей. И длится он с недели о мытаре и фарисее, за четыре седмицы до Великого Поста, до недели Всех Святых, следующего воскресения после праздника Пятидесятницы.
Событие Воскресения Христова произошло на второй день иудейской Пасхи, которая всегда совершалась в ночь с 14 на 15 число месяца авива (нисана, месяца колосьев), первого месяца весны, начинающейся после весеннего равноденствия. Евангелие повествует нам о том, что, когда Христос умер на кресте, то земля на три часа погрузилась во тьму. Это явление зафиксировали не только евангелисты, но и языческие летописцы. Атеистические критики Евангелия утверждали, что произошло солнечное затмение, забывая о том, что было полнолуние, а значит, луна находится напротив солнца и никак не может его закрыть собою, как это бывает обычно при солнечном затмении. Древняя Церковь с первых дней своего существования празднует день Воскресения Христова, еженедельно собираясь для совершения Евхаристии. Вместе с тем вскоре выделяется ежегодное особое воспоминание страданий и Воскресения Христова, которое в первохристианской общине, состоявшей преимущественно из крещеных иудеев, совершалась так же, как и ветхозаветная Пасха, 14 нисана, независимо от того, на какой день недели этот день выпадал. По мере распространения Церкви и вхождения в нее христиан из язычников все более распространенным становится празднование Воскресения Христова в воскресный день, следующий за 14 нисана. Обе традиции просуществовали до 4 века, когда начались горячие споры предстоятелей поместных церквей по этому поводу.
В начале 4 века был окончательно решен вопрос о времени празднования Пасхи. I Вселенский Собор (325 год) постановил праздновать ее в первое воскресенье после первого весеннего полнолуния, сдвигая на неделю вперед в случае совпадения с Пасхой иудейской. Таким образом, Пасха с 325 года во всем православном мире празднуется, начиная с 22 марта и до 25 апреля по старому, Юлианскому календарю (соответственно, с 3 апреля и по 8 мая по Григорианскому, европейскому). Об этом дне ежегодно объявляли особым окружным посланием, и императорский эдикт в этот день давал амнистию всем преступникам-недушегубам.
Почему на праздник Пасхи обмениваются крашеными яйцами?
Мои ожидания оправдались: «гастрономический» вопрос все же прозвучал. Для чего обмениваться – сложно сказать. Этому вопросу и многим подобным не должно быть места в православном сознании. Пусть эти народные традиции, во множестве существующие во всех странах, останутся навсегда объектом внимания только этнографов, но не православных христиан.
Для тех, кто старался соблюдать Великий Пост, причащаясь Тела и Крови Христовых, переживал все события Страстной Седмицы и с нетерпением ждал Причастия светлой пасхальной радости, праздник желудка, к которому и сводится для некоторых празднование Пасхи, уже не имеет принципиального значения. А вкушение прежде всякой пищи тех скоромных приношений, которые благословляются священником по окончании пасхального богослужения, напомнит о том, что Христос Воскресший, являясь ученикам, вкушал с ними пищу, удостоверяя телесное воскресение. И здесь, сейчас, он с нами присутствует на пасхальной трапезе, призывая вкусить не только пищи тленной, но духовной, ведущей в жизнь вечную.
Вероятно, обычай дарить крашеные яйца, по примеру Марии Магдалины, восходит к традиции совершать благотворения во дни церковных праздников. Наверняка рядом с вами есть обездоленные, сироты, инвалиды, к которым вы можете прийти и подарить им утешение, принеся благую весть о Воскресении и несколько освященных куличей, яиц, других продуктов по вашей возможности. Оставьте часть своего приношения в храме, чтобы священник, его помощник, воспитанники воскресных школ могли раздать их в больницах, тюрьмах, детских домах, куда обычно в пасхальные дни организует поездки большинство православных приходов.
Православный мир празднует Пасху, особенно выделяя ее из числа других праздников, а в западных странах люди больше празднуют Рождество. Связано ли это с различиями в вероучении Православия и западных конфессий?
Действительно, Пасха особенно выделяется из числа всех праздников. В церковном календаре существует 12 величайших ежегодных праздников: они именуются двунадесятыми. Пасха по своему исключительному значению не входит в их число и называется «Праздников Праздник и Торжество есть Торжеств». Пасха венчает церковный год, от нее берет начало годичный круг церковного богослужения. Сравнивать Пасху и Рождество не имеет смысла, так как первое без второго бы не совершилось, и второе без первого было бы бессмысленным, но все же именно Пасха стала моментом победы жизни над смертью, разрушением ада, освобождением от рабства греху.
Наш народ даже в годы духовного насилия и атеистического дурмана, под страхом преследований, все же стремился, пусть не осознавая смысла этого события, попасть на Пасху в храм Божий.
Даже сейчас на Пасху храмы более переполнены, чем на Рождество. И наверняка это связано не только с гастрономическими вопросами (их коснемся позже), но и с тем внутренним, пусть приглушенным желанием души обрести новое бытие и свободу от рабства греху через соприкосновение с тайной Воскресения Христова.
Глядя через «окно в Европу» (телевизор) на жизнь людей, населяющих западные, так называемые благополучные страны, действительно мы видим, что Рождество, в отличие от Пасхи, празднуется повсеместно и с большим размахом.
Думаю, что западное христианство в теории не отрицает исключительности праздника Пасхи в ряду других. Первопричина такого смешения центра тяжести кроется не в различиях, которых на самом деле великое множество и многие из них очень принципиальны, а в том всеобщем обмирщвлении или, как сейчас часто говорят, секуляризации, широко охватившей западный мир. Церковные праздники для большинства перестали быть моментами глубоких духовных переживаний, ступеньками к Богу, проходя которые каждый раз мы приобретаем определенный опыт и стараемся что-то изменить в своей жизни.
Рождество – день рождения. Чей? Не каждый сразу ответит. Семейный праздник, подарки, красные носы и шубы, каникулы. Как далеко все это от той Вифлиемской ночи, в которую Бог пришел в мир, родившись в тесной пещере. Неудобно было Ему лежать там. И нам неудобно бывает рассуждать об этом. Можно просто не рассуждать, не думать, не вспоминать о Нем. Сделать так, чтоб ничего не напоминало…
27 марта 2016 года католики, протестанты и верующие армянской православной церкви празднуют Пасху. Пасха - праздник Светлого Христова воскресения. Первую Пасху праздновали древние иудеи за 1500 лет до Рождества Христова, в связи с исходом израильтян из Египта под водительством пророка Моисея. Ветхозаветная Пасха знаменовала избавление еврейского народа от египетского рабства, а слово «пасха» на древне - еврейском означает «исход», «избавление». Новозаветная, христианская Пасха была установлена апостолами вскоре после крестной смерти и Воскресения Иисуса Христа и наполнилась новым смыслом. Это - праздник победы над смертью.
В Крыму проживают представители разных религиозных конфессий. В чем различия празднования армянской Православной Пасхи, Католической и русской Православной Пасхи? Разбираемся.
Армянская Пасха.
Армянская церковь - одна из древнейших христианских общин. В 301 году Армения стала первой страной, принявшей христианство в качестве государственной религии. Уже много веков между нами нет церковного единства, но это не мешает существованию добрососедских отношений. На встрече с послом Республики Армения в России О.Е. Есаяном, Святейший Патриарх Кирилл отметил:
«Наши отношения уходят вглубь веков… Близость наших духовных идеалов, единая нравственная и духовная система ценностей, в которой живут наши народы, являются фундаментальной составляющей наших отношений».
Интересно что: В 2017 году армянская Пасха - Затик - будет праздноваться 16 апреля вместе с представителями всех христианских конфессий - католиками, православными, протестантами и христианами-армянами. Такое совпадение случается крайне редко. Для сравнения - последний раз «общий день Пасхи» был в 2011 году.
Очень интересны традиции вычисления сроков праздников в Армянской Апостольской церкви. Здесь решение принимается представителями духовного центра Армянской Апостольской церкви в Эчмиадзине. Из этого города ежегодно перед праздником присылают специальные календари, где оговорены конкретные сроки. В этой конфессии применяют григорианский календарь, и армянская Пасха чаще совпадает с католической.
Армянская Пасха называется Затик, что означает «освобождение» и «очищение». Праздник символизирует избавление от грехов и возвращение к Богу. В этот день армяне приветствуют друг друга словами «Христос воскрес из мертвых - благословенно Воскресение Христово». Одним из старинных традиций, дошедших до современности, считается кукла "Аклатиз", украшенная 49 камнями и репчатым луком. Этот пасхальный атрибут символизирует удачу для дома и семьи. Необычной традицией было в Армении на Пасху освящение деревьев. Пожилые армянки в пасхальное утро со свечей в руках освящали деревья. В дохристианские времена было принято в этот день совершать ритуал жертвоприношения. Молодого барашка или петуха варили всю ночь, а затем раздавали бедным и неимущим. На Пасху в Армении традиционным блюдом сейчас является плов и крашеные яйца. А раньше в этот день подавали спитак банджар. Согласно легенде, Св.Богородица закутывала Иисуса Христа, в листья этого растения. Также, на Пасху армянские хозяйки принято угощать кутапом - это тесто с запеченной зеленью или фасолью с жареным луком, еще ауиком (лепешки из пшеницы) и ахаром (вареный барашек или петух).
Традиционные праздничные угощения
В старинные времена в Армении на Пасху после пасхального обеда веселое празднество продолжалось на природе с различными играми, конными состязаниями и кострами. И, конечно же, в этот день по обычаю, соревнуясь, разбивали крашеные яйца. Армяне красили яйца и до принятия христианства, красят и теперь. Красный цвет означает свет солнца.
Сегодня во всех армянских храмах звучат божественные шараканы - древние духовные стихи. Но главная литургия в честь наступления Пасхи проходит в Первопрестольном Святом Эчмиадзине. В понедельник в Армении выходной. В День поминовения усопших люди по традиции посещают могилы родных и близких.
Интересно что: Православная церковь определяет срок Пасхи в первое воскресенье после весеннего равноденствия и следующего за ним полнолуния. Строго соблюдается еще одно условие: Пасха у православных не должна совпадать с иудейской. Эта норма закреплена в специальном решении Вселенских Соборов. День иудейской Пасхи вычисляют в соответствии с лунным календарем, поэтому иногда возникают совпадения. Но для православной традиции такое совпадение неприемлемо, а у католиков разрешено. Когда совпадают дни празднования у православных и католиков, Пасха проходит в обеих конфессиях без переноса. Протестанты тоже строят вычисления на григорианском календаре, поэтому их Пасха часто совпадает с католической. А такие православные церкви, как румынская, греческая, болгарская, ориентируются на неоюлианский календарь. Он диктует условия для определения большинства праздников по григорианскому календарю, а некоторых (например, Пасхи) - по юлианскому.
Католическая Пасха.
В европейских языках слово "Пасха" — один из вариантов латинского Pascha, которое, в свою очередь, восходит к древнееврейскому pesach (переход, исход из Египта). Еврейская Пасха, посвященная избавлению Израиля от египетского рабства, была в глазах христиан прообразом того искупления человечества от греха, воспоминанию о котором посвящена христианская Пасха. Немцы называют Пасху Ostern, равно как и англичане — Easter, то есть по имени древнегерманской богини весны Eostro (Ostara). Таким образом, христиане приурочили свой главный праздник еще и к торжествам по случаю возрождения жизни после зимы. Римско-Католическая Пасха всегда приходится на первое воскресенье после дня весеннего равноденствия и первого после этого дня полнолуния. Этот порядок был определен в ранней христианской церкви и соблюдается до сих пор. В наше время дни Пасхи католической и православной не совпадают по той причине, что Русская Православная церковь продолжает вести летоисчисление в соответствии с древним юлианским календарем.
В православных храмах пасхальная служба - торжество легкое и радостное - начинается ровно в полночь. После окончания службы православные «христосуются». Так назван обычай приветствовать друг друга целованием и словами: «Христос воскресе!» Католики празднуют Пасху, начиная с особого субботнего моления Навечерия Пасхи. Потом ранним воскресным утром проходит Резурекция - крестный ход и Cвятая месса. Традиции разговляться в этой конфессии нет, поскольку длительный пост как воздержание в еде, у католиков отсутствует. Верующие должны воздерживаться от мясной пищи только в пятницу. Католический пост имеет духовный характер, во время него нужно больше молиться, больше совершать добрых дел, отказываться от вредных привычек и бурного веселья. Символ пасхального праздника — крашеные яйца. Обычай красить яйца распространен повсюду. Западноевропейские католики предпочитают яйца красного цвета без орнамента, в Центральной Европе (поляки, словаки) расписывают их разнообразной техникой. Священники освящают яйца в домах прихожан в субботу вместе с остальной ритуальной пищей. Вечером в Страстную субботу во всех храмах служат всенощную. Утром, возвращаясь домой, все разговляются, прежде всего яйцами. Крутые яйца, яичница, омлеты — важнейшая ритуальная пасхальная еда. Готовят и мясные блюда, а также сдобный хлеб.
Традиции празднования Пасхи в разных странах Европы.
В Италии на Пасху пекут "голубку", в Восточной Польше в пасхальное утро едят окрошку, которую поливают водой с уксусом, как символ пятничных Крестных страданий Христа. А еще в Польше существует обычай oblewany ponedzialek — в понедельник после Пасхи парни и девушки обливают друг друга водой. По всей Европе хозяйки укладывают в плетеные корзиночки на молодую травку разноцветные яйца, игрушечных цыплят, шоколадных зайчиков. Эти корзинки в течение всей Пасхальной недели стоят на столике у дверей. В Эквадоре — фансеку — суп из 12 видов злаков - они символизируют 12 апостолов, трески, арахиса и молока. В Англии пасхальные булочки hot cross buns обязательно перед выпечкой надрезают сверху крестом. В Португалии в воскресный день священник ходит по сверкающим чистотой домам прихожан, разнося пасхальные благословения, где его угощают голубыми и розовыми драже, шоколадными яйцами, печеньем и стаканчиком портвейна. Утром в Пасхальное воскресенье после богослужения дети и молодежь обходят дома с песнями и поздравлениями, сходными с рождественскими колядками. Среди пасхальных развлечений наиболее популярны игры с крашеными яйцами: их кидают друг в друга, катают по наклонной плоскости, разбивают, разбрасывая скорлупу.
Почему символом Католической служит Пасхи пасхальный кролик?
Символом католической Пасхи также является пасхальный заяц, который по поверьям, разносит подарочные пасхальные корзины и прячет крашенные накануне яйца. В католических странах накануне Пасхи заяц очень популярен — его печатают на открытках, делают шоколадных зайцев. Объяснение этому уходит глубоко в язычество. По легенде языческая богиня весны Эстра превратила птицу в зайца, но он продолжал нести яйца. Другое объяснение данному феномену более простое — когда пасхальным утром дети шли собирать яйца из курятника, они часто находили неподалеку кроликов.
Иудейская Пасха.
Для всего еврейского народа праздник Пасхи является самым главным и значимым днем в году. С ним связано множество великих действий, в частности, освобождение евреев из египетского рабства, которое произошло в середине 13 века до н.э. История Пасхи (Песах) берет свое начало в далеком прошлом, в те дни, когда согласно библейским писаниям, Моисей вывел израильтян из Египта. Это произошло на 14 день месяца нисана, когда в ночь перед последней жесткой казнью были убиты все младенцы Египта, кроме еврейских. Казнь обошла их жилища, ведь двери были помечены кровью жертвенных ягнят. После этого ужасного действия Моисей взялся вывести еврейский народ за пределы египетских земель. Праздник нарекли в честь величайшего спасения народа Израиля и в честь того, что беда обошла их дома стороной. В переводе с иврита «песах» означает «пройти мимо, миновать или обойти». Символично, что празднование Пасхи припадает именно на 14 число месяца нисана согласно еврейскому лунному календарю. Есть небольшое отличие в количестве дней, когда народ потчует и восхваляет это торжество. Например, в самом Израиле он длится 7 дней, а за его пределами - 8 дней. В 2016 году празднование Пасхи начнется 22 апреля и закончится 30 апреля. Давно сложившаяся традиция гласит, что все евреи начинают отмечать Песах после того, как солнце скроет свой последний луч за горизонтом.
Традиции еврейской Пасхи в канун праздника в домах собирается все квасное - мучные блюда, на основе дрожжей и сжигается на костре. Стоит отметить, что весь период, когда евреи чтят день Пасхи, они не употребляют в пищу квасные продукты, а также те, которые могут забродить. Перед началом праздника принято собирать «меот хиттим». Это значит, что евреи собирают средства на муку для мецы, которую потом раздают беднякам. Мецой называют пресные лепешки, которые пекут без использования дрожжей. Эта выпечка символизирует хлеб, который прихватили в спешке евреи, когда тайком уходили из Египта. В первый и седьмой день празднования запрещено заниматься делами, в остальные же дни дозволено выполнять мелкую работу. Первые два дня и первую ночь у евреев принято называть Йом-Тов, что означает «добрый и праздничный день». В этот период во всех синагогах страны проводится богослужение, в котором восхваляют росу, а также благодарят Бога, читая псалмы Халлел.
Сама еврейская Пасха в 2016 году начинается с того момента, как вечером, 14 нисана, семьи, собравшиеся за столом начинают читать Седер корбан Песах (церемония пасхального жертвоприношения). Это собрание, во время которого семья вкушает яства, выставленные на столе, называется Седер, и проводят его в первую и вторую ночь праздника по определенному порядку. Во время еды необходимо читать молитву Хаггаду, которая повествует о том, как израильтяне бежали из Египта. Во время Седера каждый должен испить 4 рюмки вина, на столе должны присутствовать куриное яйцо и куриное крыло (в честь жертвенного агнца), четыре мацы (можно больше), чаща с соленой водой (символизирует слезы всех израильских рабов), любая горькая трава (сельдерей, марор), харосет. На ужин принято зазывать всех нуждающихся и бедных людей, а по окончанию трапезы открывать нараспашку двери, тем самым начиная «ночь бдения» для всех «сыновей Израиля». Последний день чествования Песаха, который связывают с переправой еврейского народа через Красное море, синагоги начинают читать Хазкарат Нешамот. Кроме этого существует давняя традиция, когда израильтяне приходят к реке и говорят отрывок из Торы.
Почему не должны совпадать Пасха и Песах?
Церковь четко определила, что празднование христианской Пасхи не должно припадать на день празднования еврейского Песаха. Так должно быть из-за того, что само Воскресение Христово произошло уже после того, как народ Израиля ушел из Египта, а значит, после возникновения Песаха. Для того чтобы точно соблюсти хронологию евангельских событий, был установлен такой порядок чествования этих праздников. До сих пор, конечно, возникают споры о совпадении всех этих великих дней, но священнослужители уверены, что противоречить событиям, которые указаны в Евангелии, и устанавливать неверную дату важнейшего христианского праздника, было бы крайне нелогично.
Православная Пасха.
Православная церковь признает два вида праздников: непереходящие и переходящие. Первые отмечаются каждый год в один и тот же день, без изменения числа и месяца. Для переходящих праздников не установлена определенная дата, она вычисляется каждый год по определенным критериям. Основным переходящим праздником, от которого зависят даты начала Великого поста, Пятидесятницы, Вознесения и другие церковные события, является Пасха. Перед Воскресением Христовым принято наводить порядок во всех домах и дворах. Особенно эта традиция актуальна в Чистый четверг. В этот день нужно искупаться на рассвете, чтобы смыть с себя все грехи и злые помыслы. Затем предстоит поход на службу в церковь. Заранее перед Пасхой надо испечь куличи. Раньше каждая хозяйка имела свой тайный рецепт, который держала втайне. Правильно сделанное изделие может храниться до сорока дней. Сегодня на полках магазинов множество пасхальных присыпок, фигурок, украшений, которые облегчают процедуру изготовления куличей и придадут ей творческий характер.
Еще одним необходимым атрибутом, без которого не обходится Пасха в любой семье, являются крашанки. Наиболее традиционным методом окрашивания яиц считается помещение их в воду с луковой шелухой. От такой операции яйца приобретают насыщенный красно-коричневый оттенок. Существует также много других способов: пищевые красители, наклейки, расписывание воском. Есть мастера, которые создают на скорлупе яиц целые картины. Крашанки не только изготавливают для потребления в пищу, ими обмениваются друг с другом как священными дарами. Когда все праздничные компоненты готовы, можно начинать формировать пасхальную корзинку. В нее ложатся куличи, крашанки и все продукты, которые хотелось бы освятить. Вечером в субботу все верующие нарядные и с пасхальными корзинками отправляются в церковь на Всенощную. В 2016 году православные христиане отмечают Пасху 1 мая.
Вместе с этим читают:
Нет ничего нового в мысли, что западный мир не похож на восточный. Одна из точек зрения такова: тому причиной преимущественный акцент на Воплощении Сына Божьего, существующий в западной католической культуре, и акцент на Воскресении Спасителя, важный для православного мира.
Христоцентризм является важнейшим атрибутом христианской культуры как таковой. Годовой литургический цикл ориентирован как раз на события жизни Христа. Основными из них являются Его Рождение и Воскресение. Поэтому важнейшими событиями литургического цикла являются празднование Рождества и Пасхи. Это выражается в символике звезды и креста. Если в западной традиции можно усмотреть акцент на Рождество (и, соответственно, говорить о рождественском архетипе), то в традиции Восточной Церкви празднование Воскресения остается главным праздником не только в конфессиональном, но и в общекультурном плане, что позволяет высказать гипотезу о наличии особого пасхального архетипа и его особой значимости для русской культуры.
Под архетипами в данном случае понимаются, в отличие от К. Г. Юнга, не всеобщие бессознательные модели, но такого рода трансисторические «коллективные представления», которые формируются и обретают определенность в том или ином типе культуры. Иными словами, это культурное бессознательное: сформированный той или иной духовной традицией тип мышления, порождающий целый шлейф культурных последствий, вплоть до тех или иных стереотипов поведения. Подобные представления часто не осознаются на рациональном уровне самими носителями той или иной культуры, но могут быть выделены в результате специального научного описания.
Не хотелось бы быть понятым таким образом, что православие тем самым противопоставляется другим христианским конфессиям. Я основываюсь лишь на том несомненном факте, что в России Пасха до сих пор является главным праздником не только в конфессиональном смысле, но и в культурном. Тогда как в западном христианстве Пасха в культурном пространстве словно бы уходит в тень Рождества. Это различие, по-видимому, нельзя объяснить лишь дальше продвинувшимся процессом секуляризации на Западе или же, как его следствием, коммерциализацией Рождества: речь идет о более глубинных предпочтениях, которые отчетливо проявились в области культуры и которые нельзя элиминировать без существеннейшего искажения всей тысячелетней истории параллельного существования восточной и западной половин христианского мира.
В западном варианте христианской культуры акцентируется не смерть и последующее Воскресение Христа, а сам Его приход в мир, рождение Христа, дающее надежду на преображение и здешнего земного мира. Рождество, в отличие от Пасхи, не связано непосредственно с неотменимой на земле смертью. Рождение существенно отличается от Воскресения. Приход Христа в мир позволяет надеяться на его обновление и просвещение. Однако в сфере культуры можно говорить об акцентировании земных надежд и упований, разумеется, освещаемых приходом в мир Христа; тогда как пасхальное спасение прямо указывает на небесное воздаяние. Наконец, та и другая традиции исходят из признания Богочеловеческой природы Христа, но западной ветви христианства, по-видимому, все-таки ближе земная сторона этой природы (то, что Спаситель - Сын человеческий), православию же ближе Его Божественная сущность. Каждый из инвариантов не существует в качестве единственного культурообразующего фактора, но является доминантным, сосуществуя с субдоминантным фоном. Именно поэтому мне хотелось бы настаивать на акцентировании тех или иных моментов, а не на их наличии или отсутствии в христианской цивилизации.
Выделенные архетипы, будучи явлением культурного бессознательного, сохраняют свои «ядра», но при этом способны видоизменяться. Так, жизнетворчество как романтиков, так и символистов понимается в этом контексте как проявление рождественского архетипа. Оно же является средним звеном между собственно религиозным Преображением и позднейшим жизнестроительством.
Как пасхальная культурная установка, так и рождественская могут быть «чреваты» своими собственными метаморфозами и псевдоморфозами, которые можно объяснить общим процессом секуляризации культуры. Так, жертвенность во имя Христа может утерять собственно христианский смысл и быть использована в совершенно иных целях. Равно как и рождественское преображение мира, если вымывается тот же христианский его компонент, превращается в насильственную переделку как мира, так и самого человека.
В тексте и подтексте русской литературы XIX века и более ранних веков доминирует пасхальный архетип - причем, даже у тех авторов, которые вовсе не были замечены в «излишней» религиозности. В книге я подробно описываю как этот архетип проявляется на различных уровнях произведений. В литературе «серебряного века», на мой взгляд, обнаруживается флуктуация этой пасхальной доминанты.
Так, уже в теократической утопии Вл.Соловьева, предполагающего грядущее соединение римского архиерея с русским царем, то есть католического священства и православного царства, можно заметить «всеединство», восходящее к рождественскому архетипу. Речь идет о том, что сам факт рождения Христа имеет для Вл.Соловьева кардинальное значение, как бы обещая некое общее прогрессивное развитие человечества: рождение Спасителя, согласно этой логике, уже само по себе, словно бы независимо от Его крестных мук, смерти на кресте и последующего Воскресения свидетельствует о будущем примирении, благодатном преобразовании (изменении) мира.
Вытекающая из теократических надежд Вл.Соловьева и его представлений о Богочеловечестве идея преображения мира, глубинно связанная с рождественским архетипом, позднее трансформируется в идею жизнетворчества, так прельстившую русских символистов, а затем и жизнестроительства, реализованного не только в соцреалистических текстах «инженеров человеческих душ», но и в жизни их жертв-читателей. В каждом из этих случаев выражается надежда на устройство лучшей жизни «в мире сем»: например, посредством «объединенного человечества», управляемого либо «лучшими» его представителями, либо прямо «мировым правительством». В философии Соловьева идея теократии имеет - в рассматриваемом нами контексте - архетипические рождественско-преобразовательные коннотации, тогда как в повести об антихристе можно констатировать доминанту Воскресения. В том и другом случаях доминанта непременно соседствует с субдоминантой, поэтому, в частности, философское наследие Вл.Соловьева и явилось не только основанием «нового религиозного сознания», но и разнонаправленных тенденций в культурной жизни России ХХ века. Например, в «Философии общего дела» Федорова акцент сделан именно на победе над смертью. Очевидно, именно пасхальный архетип русской культуры мог привести к появлению столь грандиозного и поражающий сознание философского «проекта». Однако пасхальность здесь осложнена и модернизирована «рождественскими» упованиями на кардинальное изменение сынами мирового жизнеустройства.
Для эстетики русского символизма характерно фундаментальное изменение отношений между доминантным и субдоминантным полюсами христоцентризма, при котором можно заметить смещение литургического акцента в сторону Рождества, сопровождаемое и другими характерными культурными трансформациями. В этом смысле символизм представляет собой великий переворот, в итоге которого, вероятно, произошло глобальное смещение эстетической и духовной доминанты русской культуры, после чего иным стал сам магистральный вектор ее развития. Недаром А. Блок в романе Пастернака толкуется как явление именно Рождества.
Русский футуризм, как и другие «авангардные» направления, несколько брутальным образом, но продолжает ту же «рождественскую» линию символизма. В эстетике соцреализма также можно усмотреть какое-то профанированное, но все-таки узнаваемое замещение пасхального архетипа советским вариантом архетипа рождественского. Так, глобальная трансформация русской христианской традиции проявилась в том, что центральная фигура советской культуры - В. И. Ленин - не нуждается в воскресении, ибо в субстанциальном смысле он никогда не умирал: он, как известно, «всегда живой», «живее всех живых» и т. п. Поэтому важнейшим событием становится не избыточное в данном случае «воскресение», а сам факт его рождения, имеющий отчетливо манифестируемое сакральное значение и глубинно связанный с рождением нового мира (который также вовсе не собирается «умирать», будучи лишенным всякой эсхатологической перспективы).
Флуктуация в символистскую эпоху до того времени еще вполне традиционной русской культуры, породила принципиальную множественность постсимволистских ветвей этой культуры, не сводимых к какому-либо одному литературному направлению. Сам же Постсимволизм мне представляется, если использовать синергийную терминологию, особой зоной бифуркации для диссипатирующей к началу ХХ века отечественной светской культуры. Из этого отнюдь не следует, что пасхальный архетип перестал быть значимым для русской словесности.
Именно пасхальная ветвь христоцентризма продолжает быть доминантной для таких авторов, как Иван Шмелев. Но не только традиционалисты, но и былые авангардисты вполне могли наследовать той же пасхальной традиции. Так, «Доктор Живаго» представляет собой не что иное, как пасхальный роман. Он начинается со сцены похорон, а завершается стихотворными строками о Воскресении и предстании перед Богом: «Я в гроб сойду и в третий день восстану». Структура романа представляет собой художественно организованное паломничество к Пасхе, к новой жизни. Не случайно завершающая - стихотворная - часть романа продолжает единую нумерацию прозаических частей - как посмертное существование человека продолжает его земную жизнь. Не случайно и то, что первый глагол (и одновременно первое слово романа) - это глагол движения, пути: «шли, шли и пели». Это не только личный пасхальный путь Живаго, но и предельно обобщенный путь каждого. Земная путаница во время похорон («Кого хоронят? Живаго. Да не его. Ее. Все равно») - эта путаница важна только в малой - земной перспективе: «Царствие небесное», о котором говориться в том же абзаце, объемлет равно «ее» и «его»: каждого из Живаго (т. е. живущих).
Вместе с тем было бы весьма плодотворным, на мой взгляд, описание как метаморфоз, так и псевдоморфоз которые происходят с рождественским и пасхальным арехтипами в русской литературе ХХ в. Так, в горьковской повести «Мать» пасхальная атрибутика используется именно потому, что, по-видимому, призвана ударным образом воздействовать на читательское сознание, сместить доминанту читательских ожиданий. Поднимающий «народ» на борьбу за лучшее будущее Сын Матери призван, согласно логике автора, заместить Христа как недолжного Мессию. Мутация горизонта читательских ожиданий - если вспомнить Изера - в диктуемом автором направлении - и является конечной целью горьковской повести.
В символистских и околосимволистских кругах отношения между Святой Русью и Россией осмысливались зачастую отнюдь не в качестве отношения между идеальным инвариантом и его земным несовершенным воплощением, а в качестве, так сказать, членов бинарной оппозиции. Парадоксальным образом одним из возможных глубинных источников этого противопоставления является как раз пасхальный архетип: для того, чтобы воскреснуть, совершенно недостаточно частичного, постепенного улучшения. Скажем, постепенного улучшения недолжной российской жизни. Поскольку Воскресение (Пасха) - это окончательная победа над смертью, одоление смерти, можно говорить об их таинственной связи: без смерти Воскресения, увы, не бывает. Однако Воскресения не бывает не только без смерти, но и без твердой веры в реальную возможность этого чуда; вера же немыслима без строгого и серьезного отнологического разделения святого и греховного. Тогда как именно размывание границ между сакральным и профанным, игровое отношение как к «божественному», так и к «чертовщине» привело в России первой четверти ХХ века, не знавшей культуры возрожденческого «плюрализма», вначале к девальвации подлинных духовных ценностей, а затем и к русской Катастрофе.
Если Рождество и Пасху обозначить - вполне в соответствии с христианской традицией - символами звезды и креста, как я уже говорил ранее, то многие тексты ХХ века (особенно советского периода) находятся, так сказать, между крестом и звездой. Особенно интересна в этом контексте поэтика А. Платонова. Так, и «Котлован» и «Чевенгур» являются топосом чаемого общего воскресения. Однако пасхальное начало здесь претерпевает злокачественной псевдоморфозу. Я подчеркивал, что уже «общее дело» Федорова обнаруживает две компоненты: пасхальное основание этого «дела» - преодоление смерти - как бы дополняется (но тем самым и искажается) «рождественским» стремлением преобразить мир посредством посюстороннего «воскрешения» отцов.
Два различных мистических ориентира в мире А. Платонова, угадываются в бесхитростном вопросе чевенгуровского «прочего» о советской звезде: «почему она теперь главный знак на человеке, а не крест и не кружок». Ответ коммунистического фарисея Прошки («красная звезда обозначает пять материков земли, соединенных в одно руководство и окрашенных кровью жизни») не удовлетворяет «прочего». Чепурный «брал в руки звезду и сразу видел, что она - это человек, который раскинул свои руки и ноги, чтобы обнять другого человека». Телесность звезды сопоставляется с крестом, который, по словам «прочего», «тоже человек».
«Раньше,- по словам платоновского персонажа,- люди одними руками хотели друг друга удержать, а потом не удержали - и ноги расцепили и приготовили». Удержание людей крестом (христианское одоление смерти) и «расцепление» ног, потенциально связанное в данном контексте с рождением, и представляют собой, собственно говоря, различные способы ориентации в мире.
Если на языке этих символов попытаться сформулировать основную проблему платоновского космоса, то, по-видимому, она состоит именно в том, что земная ориентация на Рождение - звезду (пусть и на рождение нового мира) - предполагает, прежде всего, все же доминанту телесности человека («у него тело устроено для объятий», поэтому, между прочим, как раз телесные объятия - далеко не всегда сексуально окрашенные - занимают такое значительное место в романе). Отсюда, например, характеристика собранных Прошкой женщин, которые одновременно определяются как «прихожанки Чевенгура» и «восьмимесячные ублюдки», так преждевременно «истратившие» свое тело, что им требуется именно новое рождение - в самом буквальном телесном смысле («Пускай им девятым месяцем служит коммунизм.- И верно!.. Они в Чевенгуре, как в теплом животе, скорей дозреют и уж тогда целиком родятся»).
Доминанта телесности проявляется и в жуткой сцене корчевания крестов на кладбище. Тогда как Воскресение имеет иную доминанту и требует преодоления телесности, неизбежно связанной со смертью. Совместить же то и другое - даже и в пределах коммунизма - оказывается невозможным, как ни «опорожняй» для него место на земле. «Кружок» же, о котором также спрашивает «прочий», по-видимому, символизирует бесплодную - и равнодушную к страданиям человека - циклическую повторяемость, не предполагающую ни «революционного», ни пасхального преодоления телесности.
Сюжет Чевенгура в целом и представляет собой не возвращение утопии к истории, как это полагает, например, Ханс Гюнтер, а безблагодатное возвращение к природной цикличности. «Кружок», о котором говорит «прочий», доминирует уже в конце первого абзаца романа: «давали ему на кадку новые обручи подогнать, а он занимался устройством деревянных часов, думая, что они должны ходить без завода - от вращения земли». Кадка, обручи, деревянные часы; наконец, вращение земли - все это так или иначе объединяется идеей круговорота, возвращения к исходному природному - а не историческому - состоянию. Путь Александра Дванова обозначен в самом начале романа: «и этот из любопытства утонет». Однако неудовлетворенность пасхальным преодолением этой цикличности и крушение надежд на революционный «прорыв», когда «звезда» должна была одолеть как «кружок», так и «крест», приводит к энтропии мира.
Контаминация в пределах одной культурной системы двух различных архетипических ориентиров и непроясненость доминанты этой системы может привести не только к чаемому «синтезу», но иногда чревата таким «культурным взрывом», который потенциально способен уничтожить и саму эту культурную систему.
Об авторе. Иван Андреевич Есаулов - известный православный ученый, профессор Российского государственного гуманитарного университета. Теоретик и историк русской литературы. Автор книг «Категория соборности в русской литературе» и «Пасхальность русской словесности». В своих трудах И. А. Есаулов пытается осмыслить русскую литературу в контексте христианской традиции и ее трансформации в ХХ веке, а также занимается теоретическим обоснованием подобного подхода.
Здесь приведен отрывок из выступления ученого на презентации книги «Пасхальность русской словесности» в Библиотеке-фонде «Русское Зарубежье» (18 января 2005 г.). И. А. Есаулов рассказывает о принципиальных различиях восточного и западного культурных миров, о разнице в мировоззрении католиков и православных, основанной на преимущественном акценте на Рождество или Пасху в католическом и православном вероучении.
