Холостяк, тургенев иван сергеевич

Петербург. Михайло Иванович Мошкин, 50-летний чиновник, коллежский асессор, пригласил друзей на обед. Кроме самого Михайло Ивановича и проживающей у него 19-летней сироты Маши, присутствуют жених Маши, 23-летний коллежский секретарь Петр Ильич Вилицкий, («человек нерешительный, слабый, самолюбивый»), тётка Маши, (болтливая кумушка«), да провинциальный небогатый помещик Шпуньдик, (с кое-какими «претензиями на образованность»), с которым Мошкин был знаком лет 20 назад. Жених Маши за компанию привёл приятеля, Родиона Карловича Фонка, титулярного советника, 29 лет. Это существо «холодное», ограниченное, для которого главное деньги, карьера, светские условности.

Скромная квартира Мошкина, неумелая кухарка, и сам Мошкин, доверчивый, небогатый, душевный - все это производит на Фонка впечатление жалкое. А невеста! Отсутствие светского воспитания, застенчивость, доверчивая простота... И прежде всего - отсутствие денег, важных связей. Никакого приданого. Он потом, уже во втором действии, раскрывает свои взгляды Вилицкому: «Ваша невеста очень любезная, очень милая девица... Но вы знаете, самый лучший алмаз требует некоторой отделки».

Потом жених в своём «внутреннем монологе» также высказался: «Робка она, дика... в свете никогда не жила... Конечно. От кого ж ей и было заимствовать... это... ну, эти манеры, наконец... не от Михаила же Иваныча в самом деле... Притом она так добра, так меня любит... Да и я её люблю. (С жаром). Разве я говорю, что её не люблю?.. Только вот... Я с Фонком согласен: воспитание - важная вещь, очень важная вещь».

И насчёт карьеры Фонк наедине с Вилицким говорил откровенно. «Конечно, вы можете, женившись, продолжать службу - спора нет; да вот что, Петр Ильич: до всего можно дойти со временем; но кто же не предпочтёт кратчайшего пути? Трудолюбие, усердие, аккуратность - все это не остаётся без награды, точно; блестящие способности также весьма полезны в чиновнике: они обращают на него внимание начальства; но связи, Петр Ильич, связи, хорошие знакомства - чрезвычайно важная вещь в свете. Я вам уже сообщил моё правило насчёт избежания близких сношений с людьми низшего круга; из этого правила естественно вытекает другое, а именно: старайтесь как можно более знакомиться с людьми высшими. И это даже не слишком затруднительно. В обществе, Петр Ильич, всегда готовы принять чиновника деятельного, скромного, с образованием; а будучи однажды принят в хорошем обществе, он со временем может заключить выгодную партию»...

В первом действии, едва появившись в доме Мошкина, Фонк, улучив момент, спросил жениха: «Ваша невеста... ведь она... не имеет большого состояния?». «У ней ничего нет», - доверчиво признается жених.

Постепенно душу влюблённого охватывают сомнения. Он сначала терзается, не может ни на что решиться. «Но послушайте, Родион Карлыч,.. Как вы хотите, чтоб я теперь от своего слова отступился?... я теперь должен идти до конца. Как вы хотите, чтоб я сбросил эту ответственность? Да вы первый будете меня презирать...».

И вот уже почти наступил разрыв. Жених подолгу не появляется. Мошкин, искренно привязанный к сироте Маше, дочери умершей соседки, нищей вдовы мелкого чиновника, поверяет Шпуньдику свои сомнения.

«Ну, положим, после того обеда, помнишь, что-нибудь ему не понравилось... Я к нему отправился, объяснился с ним; ну, привёл его сюда; Маша поплакала, простила его... хорошо. Ну, стало быть все ладно, не так ли?.. На другой день приезжает, и гостинчик ещё привёз; повертелся с минутку - глядь... уж и уехал. Говорит: дела. На следующий день не был вовсе... Потом опять приехал, посидел всего с час и почти все время молчал. Я, знаешь, о свадьбе, дескать, то есть, как и когда... пора мол; да, да - и только; да вот с тех пор опять и пропал. Дома его никогда застать нельзя, на записки не отвечает.

Наконец, приходит письмо от Вилицкого. «После долгой и продолжительной борьбы с самим собою» он пришёл к трудному решению: «Я не признаю себя способным составить счастье Марьи Васильевны и умоляю её принять от меня обещание обратно».

Мошкин хочет немедленно бежать к вероломному жениху.

«Как? Вы два года ездите к нам в дом, вас принимают как родного, делятся с вами последней копейкой,... свадьба уже назначена, а вы... о - о - о!.. Это не может так кончиться... Нет, нет...».

Особенно возмутила его приписка в конце письма: «Долги я все мои сполна заплачу». «Да я гроша от него не хочу!». Но объяснение Мошкина с женихом так и не состоялось: жених съехал с квартиры и «не велел сказывать, куда».

А потом ещё Маша заявляет, что «должна съехать» от Мошкина: «Все скажут: он отказался, ну, что ж такое? Она ведь воспитанница, приёмыш; даром хлеб ест... А работать ей видно не хочется?». Мошкин в ужасе: «Да куда же ты пойдёшь?». «Куда-нибудь. Сперва я к тётке перееду, а там посмотрю: может быть место где-нибудь найду». Но тётка, утверждает Мошкин, сама живёт в чужом чулане за перегородкой вместе с разным хламом. «Маша (несколько обиженная). Я не боюсь бедности».

А Мошкин так одинок! «Ты посуди: ведь я только для тебя и живу... Ведь твоё отсутствие меня убьёт... Маша, сжалься над бедным стариком... Что я тебе такое сделал?»

Мошкин хочет её защитить: «либо я все устрою по-прежнему, либо я его на дуэль вызову...»

В конце концов, чтобы спасти сироту от скитаний, поисков куска хлеба, от унижения, Мошкин, человек самоотверженный, готов фиктивно жениться на Маше: узаконить её положение.

Но она так верит ему, так любит его, что решает выйти замуж за него не фиктивно, а по-настоящему. Все счастливы.

Итак, расчётливая жадность петербургских чиновников, и на её фоне - островки доброты, искренности. Все в данном случае кончается благополучно, как обычно в пьесах Тургенева; но возможность трагедии все время где-то рядом: таково социальное устройство жизни.

Петербург. Михайло Иванович Мошкин, 50-летний чиновник, коллежский асессор, пригласил друзей на обед. Кроме самого Михайло Ивановича и проживающей у него 19-летней сироты Маши, присутствуют жених Маши, 23-летний коллежский секретарь Петр Ильич Вилицкий, (“человек нерешительный, слабый, самолюбивый”), тетка Маши, (болтливая кумушка”), да провинциальный небогатый помещик Шпуньдик, (с кое-какими “претензиями на образованность”), с которым Мошкин был знаком лет 20 назад. Жених Маши за компанию привел приятеля, Родиона Карловича Фонка, титулярного советника, 29 лет. Это существо “холодное”, ограниченное, для которого главное деньги, карьера, светские условности.

Скромная квартира Мошкина, неумелая кухарка, и сам Мошкин, доверчивый, небогатый, душевный – все это производит на Фонка впечатление жалкое. А невеста! Отсутствие светского воспитания, застенчивость, доверчивая простота… И прежде всего – отсутствие денег, важных связей. Никакого приданого. Он потом, уже во втором действии, раскрывает свои взгляды Вилицкому: “Ваша невеста очень любезная, очень милая девица… Но вы знаете, самый лучший алмаз требует некоторой отделки”.

Потом жених в своем “внутреннем монологе” также высказался: “Робка она, дика… в свете никогда не жила… Конечно. От кого ж ей и было заимствовать… это… ну, эти манеры, наконец… не от Михаила же Иваныча в самом деле… Притом она так добра, так меня любит… Да и я ее люблю. (С жаром). Разве я говорю, что ее не люблю?.. Только вот… Я с Фонком согласен: воспитание – важная вещь, очень важная вещь”.

И насчет карьеры Фонк наедине с Вилицким говорил откровенно. “Конечно, вы можете, женившись, продолжать службу – спора нет; да вот что, Петр Ильич: до всего можно дойти со временем; но кто же не предпочтет кратчайшего пути? Трудолюбие, усердие, аккуратность – все это не остается без награды, точно; блестящие способности также весьма полезны в чиновнике: они обращают на него внимание начальства; но связи, Петр Ильич, связи, хорошие знакомства – чрезвычайно важная вещь в свете. Я вам уже сообщил мое правило насчет избежания близких сношений с людьми низшего круга; из этого правила естественно вытекает другое, а именно: старайтесь как можно более знакомиться с людьми высшими. И это даже не слишком затруднительно. В обществе, Петр Ильич, всегда готовы принять чиновника деятельного, скромного, с образованием; а будучи однажды принят в хорошем обществе, он со временем может заключить выгодную партию”…

В первом действии, едва появившись в доме Мошкина, Фонк, улучив момент, спросил жениха: “Ваша невеста… ведь она… не имеет большого состояния?”. “У ней ничего нет”, – доверчиво признается жених.

Постепенно душу влюбленного охватывают сомнения. Он сначала терзается, не может ни на что решиться. “Но послушайте, Родион Карлыч,. Как вы хотите, чтоб я теперь от своего слова отступился… я теперь должен идти до конца. Как вы хотите, чтоб я сбросил эту ответственность? Да вы первый будете меня презирать…”.

“Ну, положим, после того обеда, помнишь, что-нибудь ему не понравилось… Я к нему отправился, объяснился с ним; ну, привел его сюда; Маша поплакала, простила его… хорошо. Ну, стало быть все ладно, не так ли?.. На другой день приезжает, и гостинчик еще привез; повертелся с минутку – глядь… уж и уехал. Говорит: дела. На следующий день не был вовсе… Потом опять приехал, посидел всего с час и почти все время молчал. Я, знаешь, о свадьбе, дескать, то есть, как и когда… пора мол; да, да – и только; да вот с тех пор опять и пропал. Дома его никогда застать нельзя, на записки не отвечает.

Наконец, приходит письмо от Вилицкого. “После долгой и продолжительной борьбы с самим собою” он пришел к трудному решению: “Я не признаю себя способным составить счастье Марьи Васильевны и умоляю ее принять от меня обещание обратно”.

Мошкин хочет немедленно бежать к вероломному жениху.

“Как? Вы два года ездите к нам в дом, вас принимают как родного, делятся с вами последней копейкой,… свадьба уже назначена, а вы… о – о – о! Это не может так кончиться… Нет, нет…”.

Особенно возмутила его приписка в конце письма: “Долги я все мои сполна заплачу”. “Да я гроша от него не хочу!”. Но объяснение Мошкина с женихом так и не состоялось: жених съехал с квартиры и “не велел сказывать, куда”.

А потом еще Маша заявляет, что “должна съехать” от Мошкина: “Все скажут: он отказался, ну, что ж такое? Она ведь воспитанница, приемыш; даром хлеб ест… А работать ей видно не хочется?”. Мошкин в ужасе: “Да куда же ты пойдешь?”. “Куда-нибудь. Сперва я к тетке перееду, а там посмотрю: может быть место где-нибудь найду”. Но тетка, утверждает Мошкин, сама живет в чужом чулане за перегородкой вместе с разным хламом. “Маша (несколько обиженная). Я не боюсь бедности”.

А Мошкин так одинок! “Ты посуди: ведь я только для тебя и живу… Ведь твое отсутствие меня убьет… Маша, сжалься над бедным стариком… Что я тебе такое сделал?”

Мошкин хочет ее защитить: “либо я все устрою по-прежнему, либо я его на дуэль вызову…”

В конце концов, чтобы спасти сироту от скитаний, поисков куска хлеба, от унижения, Мошкин, человек самоотверженный, готов фиктивно жениться на Маше: узаконить ее положение.

Но она так верит ему, так любит его, что решает выйти замуж за него не фиктивно, а по-настоящему. Все счастливы.

Итак, расчетливая жадность петербургских чиновников, и на ее фоне – островки доброты, искренности. Все в данном случае кончается благополучно, как обычно в пьесах Тургенева; но возможность трагедии все время где-то рядом: таково социальное устройство жизни.

Вариант 2

Произведение “Холостяк” Ивана Тургенева волнует читателя уже с первых страниц. Перед читателем предстает Михайло Иванович Мошкин – чиновник, которому исполнилось 50 лет. Действия разворачиваются в Петербурге, где он и приглашает своих друзей на обед, на котором присутствует не только Михаил Иванович и сирота Маша, которая проживала с ним. Читатель знакомится также с женихом девушки, секретарем Петром Ильичем Вилицким, которого писатель характеризует как слабого и нерешительно мужчину, который любит только одного себя.

Также на обед является тетка Маши, небогатый помещик Шпуньдик и приятель жениха Родиона Карловича Фонка, который занимал должность титулярного советника. Писатель называет его существом холодным, для которого главное деньги и карьера. Наверное, читатель сразу замечает, что автор не называет по имени жениха Маши, однако не забывает сосредотачивать внимание читателя на его приятеле Родионе Карловиче Фонке.

Тургенев в произведении “Холостяк” описывает квартиру Мошкина, всех ее домочадцев и, конечно, самого Мошкина. Он предстает перед читателем, как доверчивый, добрый, не богатый, но душевный человек. Наблюдая, Фонка довольно сильно удивлен, его поражает невеста, у которой отсутствует светское воспитание. По его мнению, она слишком стеснительная, простая и такая же доверчивая, скорее наивная. Однако, самое главное – это то, что у нее нет ни какого приданного, включая финансовую независимость и важные связи. Чуть позже, во втором действии, он раскрывает все свои взгляды на жизнь, утверждая, что невеста – милая девушка, напоминающая алмаз, но он требует “некоторой отделки”.

Писатель в произведении “Холостяк” вводит “внутренний монолог” героя, где он признается, что девушка жалка и настолько добра, что любит его. Что же касается карьеры, Фонк беседует с Вилицким вполне откровенно.

Итак, в произведении “Холостяк” прослеживается жадность петербургских чиновников и не только их. Все заканчивается хорошо, но трагедия все равно ходит рядом: так устроена жизнь.

(Пока оценок нет)

Другие сочинения:

Конец Чертопханова Года два спустя на Пантелея Еремеича Чертопханова обрушились всевозможные бедствия. Первое из них было для него самое чувствительное: от него ушла Маша. Чертопханов был убежден, что виною Машиной измены был молодой сосед, отставной уланский ротмистр Яфф, но причиной Read More ......
Чертопханов и Недопюскин В жаркий летний день мы с Ермолаем возвращался с охоты на телеге. Заехав в густые заросли кустов, мы решили поохотиться на тетеревов. После первого же выстрела к нам подъехал верховой и спросил, по какому праву я здесь Read More ......
Вешние воды Он вернулся домой во втором часу ночи уставший и полный отвращения к жизни. Ему шел 52-ой год, и свою жизнь он воспринимал невозмутимым, гладким морем, в глубине которого таились чудовища: “все житейские недуги, болезни, горести, безумие, бедность, слепота”. Read More ......
Дворянское гнездо Первым, как водится, весть о возвращении Лаврецкого принес в дом Калитиных Гедеоновский. Мария Дмитриевна, вдова бывшего губернского прокурора, в свои пятьдесят лет сохранившая в чертах известную приятность, благоволит к нему, да и дом ее из приятнейших в городе Read More ......
Ася Н. Н., немолодой светский человек, вспоминает историю, которая приключилась, когда ему было лет двадцать пять. Н. Н. тогда путешествовал без цели и без плана и на пути своем остановился в тихом немецком городке N. Однажды Н. Н., придя на Read More ......
Степной король Лир В зимний вечер шесть человек собрались у старинного университетского товарища. Люди, видимо, немолодые и с образованием. Речь зашла между прочим о Шекспире, о том, что его типы верно “выхвачены из самых недр человеческой “сути””. Каждый называл тех Read More ......
Новь Нежданов получает место домашнего учителя у Сипягиных в момент, когда очень нуждается в деньгах, еще больше в смене обстановки. Теперь он может отдохнуть и собраться с силами, главное же – он “выпал из-под опеки петербургских друзей”. В Петербурге жил Read More ......
Призраки Главный герой увидит женщину во сне, которая зовет рассказчика и просит отыскать ее у дуба. Проснувшись очень поздно герой, дождавшись сумерек за бутылкой вина, пошел искать дуб, который во сне привиделся. Найдя тот дуб, он увидел и призрак женщины Read More ......

Краткое содержание Холостяк Тургенев

Иван Сергеевич Тургенев

«Холостяк»

Петербург. Михайло Иванович Мошкин, 50-летний чиновник, коллежский асессор, пригласил друзей на обед. Кроме самого Михайло Ивановича и проживающей у него 19-летней сироты Маши, присутствуют жених Маши, 23-летний коллежский секретарь Петр Ильич Вилицкий, («человек нерешительный, слабый, самолюбивый»), тётка Маши, (болтливая кумушка"), да провинциальный небогатый помещик Шпуньдик, (с кое-какими «претензиями на образованность»), с которым Мошкин был знаком лет 20 назад. Жених Маши за компанию привёл приятеля, Родиона Карловича Фонка, титулярного советника, 29 лет. Это существо «холодное», ограниченное, для которого главное деньги, карьера, светские условности.

Скромная квартира Мошкина, неумелая кухарка, и сам Мошкин, доверчивый, небогатый, душевный — все это производит на Фонка впечатление жалкое. А невеста! Отсутствие светского воспитания, застенчивость, доверчивая простота… И прежде всего — отсутствие денег, важных связей. Никакого приданого. Он потом, уже во втором действии, раскрывает свои взгляды Вилицкому: «Ваша невеста очень любезная, очень милая девица… Но вы знаете, самый лучший алмаз требует некоторой отделки».

Потом жених в своём «внутреннем монологе» также высказался: «Робка она, дика… в свете никогда не жила… Конечно. От кого ж ей и было заимствовать… это… ну, эти манеры, наконец… не от Михаила же Иваныча в самом деле… Притом она так добра, так меня любит… Да и я её люблю. (С жаром). Разве я говорю, что её не люблю?.. Только вот… Я с Фонком согласен: воспитание — важная вещь, очень важная вещь».

И насчёт карьеры Фонк наедине с Вилицким говорил откровенно. «Конечно, вы можете, женившись, продолжать службу — спора нет; да вот что, Петр Ильич: до всего можно дойти со временем; но кто же не предпочтёт кратчайшего пути? Трудолюбие, усердие, аккуратность — все это не остаётся без награды, точно; блестящие способности также весьма полезны в чиновнике: они обращают на него внимание начальства; но связи, Петр Ильич, связи, хорошие знакомства — чрезвычайно важная вещь в свете. Я вам уже сообщил моё правило насчёт избежания близких сношений с людьми низшего круга; из этого правила естественно вытекает другое, а именно: старайтесь как можно более знакомиться с людьми высшими. И это даже не слишком затруднительно. В обществе, Петр Ильич, всегда готовы принять чиновника деятельного, скромного, с образованием; а будучи однажды принят в хорошем обществе, он со временем может заключить выгодную партию»…

В первом действии, едва появившись в доме Мошкина, Фонк, улучив момент, спросил жениха: «Ваша невеста… ведь она… не имеет большого состояния?». «У ней ничего нет», — доверчиво признается жених.

Постепенно душу влюблённого охватывают сомнения. Он сначала терзается, не может ни на что решиться. «Но послушайте, Родион Карлыч,. Как вы хотите, чтоб я теперь от своего слова отступился… я теперь должен идти до конца. Как вы хотите, чтоб я сбросил эту ответственность? Да вы первый будете меня презирать…».

«Ну, положим, после того обеда, помнишь, что-нибудь ему не понравилось… Я к нему отправился, объяснился с ним; ну, привёл его сюда; Маша поплакала, простила его… хорошо. Ну, стало быть все ладно, не так ли?.. На другой день приезжает, и гостинчик ещё привёз; повертелся с минутку — глядь… уж и уехал. Говорит: дела. На следующий день не был вовсе… Потом опять приехал, посидел всего с час и почти все время молчал. Я, знаешь, о свадьбе, дескать, то есть, как и когда… пора мол; да, да — и только; да вот с тех пор опять и пропал. Дома его никогда застать нельзя, на записки не отвечает.

Мошкин хочет немедленно бежать к вероломному жениху.

«Как? Вы два года ездите к нам в дом, вас принимают как родного, делятся с вами последней копейкой,… свадьба уже назначена, а вы… о — о — о!.. Это не может так кончиться… Нет, нет…».

А потом ещё Маша заявляет, что «должна съехать» от Мошкина: «Все скажут: он отказался, ну, что ж такое? Она ведь воспитанница, приёмыш; даром хлеб ест… А работать ей видно не хочется?». Мошкин в ужасе: «Да куда же ты пойдёшь?». «Куда-нибудь. Сперва я к тётке перееду, а там посмотрю: может быть место где-нибудь найду». Но тётка, утверждает Мошкин, сама живёт в чужом чулане за перегородкой вместе с разным хламом. «Маша (несколько обиженная). Я не боюсь бедности».

А Мошкин так одинок! «Ты посуди: ведь я только для тебя и живу… Ведь твоё отсутствие меня убьёт… Маша, сжалься над бедным стариком… Что я тебе такое сделал?»

Мошкин хочет её защитить: «либо я все устрою по-прежнему, либо я его на дуэль вызову…»

Но она так верит ему, так любит его, что решает выйти замуж за него не фиктивно, а по-настоящему. Все счастливы.

Итак, расчётливая жадность петербургских чиновников, и на её фоне — островки доброты, искренности. Все в данном случае кончается благополучно, как обычно в пьесах Тургенева; но возможность трагедии все время где-то рядом: таково социальное устройство жизни. Пересказала И. С. Вольская

Произведение «Холостяк» Ивана Тургенева волнует читателя уже с первых страниц. Перед читателем предстает Михайло Иванович Мошкин – чиновник, которому исполнилось 50 лет. Действия разворачиваются в Петербурге, где он и приглашает своих друзей на обед, на котором присутствует не только Михаил Иванович и сирота Маша, которая проживала с ним. Читатель знакомится также с женихом девушки, секретарем Петром Ильичем Вилицким, которого писатель характеризует как слабого и нерешительно мужчину, который любит только одного себя.

Тургенев в произведении «Холостяк» описывает квартиру Мошкина, всех ее домочадцев и, конечно, самого Мошкина. Он предстает перед читателем, как доверчивый, добрый, не богатый, но душевный человек. Наблюдая, Фонка довольно сильно удивлен, его поражает невеста, у которой отсутствует светское воспитание. По его мнению, она слишком стеснительная, простая и такая же доверчивая, скорее наивная. Однако, самое главное – это то, что у нее нет ни какого приданного, включая финансовую независимость и важные связи. Чуть позже, во втором действии, он раскрывает все свои взгляды на жизнь, утверждая, что невеста – милая девушка, напоминающая алмаз, но он требует «некоторой отделки».

Писатель в произведении «Холостяк» вводит «внутренний монолог» героя, где он признается, что девушка жалка и настолько добра, что любит его. Что же касается карьеры, Фонк беседует с Вилицким вполне откровенно.

Итак, в произведении «Холостяк» прослеживается жадность петербургских чиновников и не только их. Все заканчивается хорошо, но трагедия все равно ходит рядом: так устроена жизнь.

Действующие лица (сокращенный список).

Михайло Иванович Мошкин, 50 лет. живой, хлопотливый, добродушный.

Петр Ильич Вилицкий, 23 лет. нерешительный, слабый, самолюбивый человек.

Родион Карлович фон Фонк, 29 лет. Холодное, сухое существо.

Филипп Егорович Шпуньдик, помещик 45 лет. с претензиями на образованность.

Марья Васильевна Белова, сирота, проживающая у Мошкина, 19 лет.

Екатерина Савишна Пряжкина, тетка Марии Васильевны, 48 лет. Болтливая, слезливая кумушка.

Действие происходит в Петербурге.

Михайло Иванович Мошкин, 50-летний чиновник, коллежский асессор, пригласил друзей на обед. Кроме самого Михайло Ивановича и проживающей у него 19-летней сироты Маши, присутствуют жених Маши, 23-летний коллежский секретарь Петр Ильич Вилицкий, («человек нерешительный, слабый, самолюбивый»), тетка Маши, (болтливая кумушка»), да провинциальный небогатый помещик Шпуньдик, (с кое-какими «претензиями на образованность»), с которым Мошкин был знаком лет 20 назад. Жених Маши за компанию привел приятеля, Родиона Карловича Фонка, титулярного советника, 29 лет. Это существо «холодное», ограниченное, для которого главное деньги, карьера, светские условности.

Скромная квартира Мошкина, неумелая кухарка, и сам Мошкин, доверчивый, небогатый, душевный - все это производит на Фонка впечатление жалкое. А невеста! Отсутствие светского воспитания, застенчивость, доверчивая простота… И прежде всего - отсутствие денег, важных связей. Никакого приданого. Он потом, уже во втором действии, раскрывает свои взгляды Вилицкому: « - Ваша невеста очень любезная, очень милая девица… Но вы знаете, самый лучший алмаз требует некоторой отделки».

Потом жених в своем «внутреннем монологе» также высказался: « - Робка она, дика… в свете никогда не жила… Конечно. От кого ж ей и было заимствовать… это… ну, эти манеры, наконец… не от Михаила же Иваныча в самом деле… Притом она так добра, так меня любит… Да и я её люблю. (С жаром). Разве я говорю, что её не люблю?.. Только вот… Я с Фонком согласен: воспитание - важная вещь, очень важная вещь».

И насчет карьеры Фонк наедине с Вилицким говорил откровенно.

« - Конечно, вы можете, женившись, продолжать службу - спора нет; да вот что, Петр Ильич: до всего можно дойти со временем; но кто же не предпочтет кратчайшего пути? Трудолюбие, усердие, аккуратность - все это не остается без награды, точно; блестящие способности также весьма полезны в чиновнике: они обращают на него внимание начальства; но связи, Петр Ильич, связи, хорошие знакомства - чрезвычайно важная вещь в свете. Я вам уже сообщил мое правило насчет избежания близких сношений с людьми низшего круга; из этого правила естественно вытекает другое, а именно: старайтесь как можно более знакомиться с людьми высшими. И это даже не слишком затруднительно. В обществе, Петр Ильич, всегда готовы принять чиновника деятельного, скромного, с образованием; а будучи однажды принят в хорошем обществе, он со временем может заключить выгодную партию»…

В первом действии, едва появившись в доме Мошкина, Фонк, улучив момент, спросил жениха: « - Ваша невеста… ведь она… не имеет большого состояния?

« - У ней ничего нет», - доверчиво признается жених.

Постепенно душу влюбленного охватывают сомнения.

Он сначала терзается, не может ни на что решиться.

« - Но послушайте, Родион Карлыч,.. Как вы хотите, чтоб я теперь от своего слова отступился?… я теперь должен идти до конца. Как вы хотите, чтоб я сбросил эту ответственность? Да вы первый будете меня презирать…».

« - Ну, положим, после того обеда, помнишь, что-нибудь ему не понравилось… Я к нему отправился, объяснился с ним; ну, привел его сюда; Маша поплакала, простила его… хорошо. Ну, стало быть все ладно, не так ли?.. На другой день приезжает, и гостинчик ещё привез; повертелся с минутку - глядь… уж и уехал. Говорит: дела. На следующий день не был вовсе… Потом опять приехал, посидел всего с час и почти все время молчал. Я, знаешь, о свадьбе, дескать, то есть, как и когда… пора мол; да, да - и только; да вот с тех пор опять и пропал. Дома его никогда застать нельзя, на записки не отвечает.

Наконец, приходит письмо от Вилицкого. «После долгой и продолжительной борьбы с самим собою» он пришел к трудному решению: «Я не признаю себя способным составить счастье Марьи Васильевны и умоляю её принять от меня обещание обратно».

Мошкин хочет немедленно бежать к вероломному жениху.

« - Как? Вы два года ездите к нам в дом, вас принимают как родного, делятся с вами последней копейкой,… свадьба уже назначена, а вы… о - о - о!.. Это не может так кончиться… Нет, нет…».

Особенно возмутила его приписка в конце письма: «Долги я все мои сполна заплачу».

« - Да я гроша от него не хочу!»

Но объяснение Мошкина с женихом так и не состоялось: жених съехал с квартиры и «не велел сказывать, куда».

А потом ещё Маша заявляет, что «должна съехать» от Мошкина:

« - Все скажут: он отказался, ну, что ж такое? Она ведь воспитанница, приемыш; даром хлеб ест… А работать ей видно не хочется»?..«

Мошкин в ужасе: «Да куда же ты пойдешь?»

« - Куда-нибудь. Сперва я к тетке перееду, а там посмотрю: может быть место где-нибудь найду».

Но тетка, утверждает Мошкин, сама живет в чужом чулане за перегородкой вместе с разным хламом.

«Маша (несколько обиженная). Я не боюсь бедности».

А Мошкин так одинок! «Ты посуди: ведь я только для тебя и живу… Ведь твое отсутствие меня убьет… Маша, сжалься над бедным стариком… Что я тебе такое сделал?..«

Мошкин хочет её защитить: «либо я все устрою по-прежнему, либо я его на дуэль вызову…

Я себя жизни лишу».

Но она так верит ему, так любит его, что решает выйти замуж за него не фиктивно, а по-настоящему. Все счастливы.

Итак, расчетливая жадность петербургских чиновников, и на её фоне - островки доброты, искренности. Все в данном случае кончается благополучно, как обычно в пьесах Тургенева; но возможность трагедии все время где-то рядом: таково социальное устройство жизни.

Завтрак у предводителя

Оба страшно упрямы и нещадно торгуются; по упрямству сестра - разновидность гоголевской Коробочки из «Мертвых душ», только более агрессивная и наглая. Сам Гоголь присутствовал на чтении комедии; по свидетельству современников он сказал про Каурову: «Женщина хороша»!

« - До суда дело доходило; высшим властям прошения подавали: долго ли тут до беды? - рассказывает предводитель. - Вот я и решился, наконец, пресечь, так сказать, твердою рукою корень зла, остановить, наконец, вразумить… Я им сегодня у себя свидание назначил, но уж в последний раз; а там я уж другие меры приму… Пусть суд их разбирает».

Вначале вдова прикидывается послушной овцой: «Я на все согласна. Я человек смирный… Я не прекословлю, Николай Иваныч, где мне! Я вдова беззащитная: на вас одних надеюсь… А Ферапонт Ильич (её брат) извести меня хочет… Что ж! Бог с ним! Лишь бы деток малолетних не погубил. А уж я что!»

Потом начинается свара.

« - Вот, видите ли -с в чем главное затруднение: господин Беспандин и сестрица их не желают жить в одном доме; стало быть, усадьбу следует разделить. А разделить её нет возможности! - поясняет в ходе споров предводитель.

Наконец Беспандин уже готов уступить дом, но надеется на вознаграждение.

„Каурова. Николай Иванович! Это хитрость. Это с его стороны уловка, Николай Иванович! Он через это надеется получить самую лучшую землю, конопляники и прочее. На что ему дом? У него свой есть. А теткин дом без того куда плох…

Беспандин. Коли он так плох…

Каурова. А конопляников я не уступлю. Помилуйте! Я вдова, у меня дети… Что я буду делать без конопляников, посудите сами.

Беспандин. Коли он плох…

Каурова. Воля ваша…

Беспандин. Коли он так плох, уступите его мне, и пусть вас вознаградят.

Каурова. Да! знаю я ваши вознаграждения!.. какую-нибудь десятинишку негодную, камень на камне, или, ещё того хуже, болото какое-нибудь, где один тростник, которого даже крестьянские коровы не едят!

Балагалаев. Такого болота в вашем имении и нету вовсе…

Каурова. Ну, не болото, так другое что-нибудь в этом роде. Нет, вознаграждение… покорно благодарю: знаю я, что это за вознаграждения!“

Наконец, не выдерживает один из присутствующих, помещик Алупкин, лишь недавно поселившийся в этих местах.

„ - Что у вас в уезде все женщины таковы?

Бывают и хуже“, - отвечает сосед, бедный помещик Мирволин.

Каурова Алупкина ещё потом отчитает, улучив подходящий момент: „Да что ты это, батюшка, на меня все вскидываешься? Или у вас в Тамбове такой обычай? Откуда вдруг появился, ни знамо, ни ведомо, и что за человек, Господь его знает, а посмотри ты, как петушится!“

А позже и не то ещё будет: „Вы сумасшедший! Он сумасшедший“.

Ещё и Беспандин в какой-то момент ополчится на него:

„ - Милостивый государь! Позвольте узнать с какого права…

Алупкин. Вы заступаетесь за вашу сестру?

Беспандин. Вовсе не за сестру: мне моя сестра вот что - тьфу!.. а я за честь фамилии“.

Но предводитель старался все-таки решить проблему:

„ - Господа, господа! Позвольте, позвольте… Я должен вас опять попросить несколько помолчать. Я вот что предлагаю. Мы теперь сообща разделим всю дачу на два участка; в одном будет заключаться дом с усадьбой, а к другому мы несколько лишней земли прибавим, и пусть они потом выбирают.

Беспандин. Я согласен.

Каурова. А я не согласна.

Балагалаев. Почему же вы не согласны?

Каурова. А кому первому придется выбирать?

Балагалаев. Мы жребий кинем.

Каурова. Сохрани, Господи и помилуй! Что вы это! Ни за что на свете! Али мы нехристи какие?“

Балагалаев приказывает письмоводителю читать по тетрадке свой первоначальный проект раздела. Но там бесконечные детали… „Направление линии от точки, А“… „До точки Б, на углу плотины“… „Владетель первого участка обязывается переселить на свой счет два двора во второй участок; а выселенным крестьянам конопляниками пользоваться два года…“.

Каурова. Ни крестьян переселять, ни конопляники уступать я не намерена».

Долго тянутся эти нелепые, базарные споры.

А где же дворянская честь, воспитанность, благородство? Увы, всяко бывает в любом сословии.

После долгих споров, нелепых оскорблений читатель готов повторить вслед за предводителем: «Голова как будто кругом идет… Извините меня, господа… я не в состоянии… я ничего не понимаю, что вы мне говорите, я не в силах, я не могу, не могу!»

« - Что ж, выпьем, Мирволин, выпьем», - зовет судья одного из присутствующих, бедного помещика. - Вот тебе и полюбовный дележ!..«

Быт и нравы помещичьей среды. Обстановка тяжелая, невеселая. Борьба за свои интересы лютая. А каково при этом бессловесным крепостным?

Действие происходит в Петербурге.

Михайло Иванович Мошкин, 50-летний чиновник, коллежский асессор, пригласил друзей на обед. Кроме самого Михайло Ивановича и проживающей у него 19-летней сироты Маши, присутствуют жених Маши, 23-летний коллежский секретарь Петр Ильич Вилицкий, ("человек нерешительный, слабый, самолюбивый"), тетка Маши, (болтливая кумушка"), да провинциальный небогатый помещик Шпуньдик, (с кое-какими "претензиями на образованность"), с которым Мошкин был знаком лет 20 назад. Жених Маши за компанию привел приятеля, Родиона Карловича Фонка, титулярного советника, 29 лет. Это существо "холодное", ограниченное, для которого главное деньги, карьера, светские условности.

Скромная квартира Мошкина, неумелая кухарка, и сам Мошкин, доверчивый, небогатый, душевный - все это производит на Фонка впечатление жалкое. А невеста! Отсутствие светского воспитания, застенчивость, доверчивая простота... И прежде всего - отсутствие денег, важных связей. Никакого приданого. Он потом, уже во втором действии, раскрывает свои взгляды Вилицкому: " - Ваша невеста очень любезная, очень милая девица... Но вы знаете, самый лучший алмаз требует некоторой отделки".

Потом жених в своем "внутреннем монологе" также высказался: " - Робка она, дика... в свете никогда не жила... Конечно. От кого ж ей и было заимствовать... это... ну, эти манеры, наконец... не от Михаила же Иваныча в самом деле... Притом она так добра, так меня любит... Да и я её люблю. (С жаром). Разве я говорю, что её не люблю?.. Только вот... Я с Фонком согласен: воспитание - важная вещь, очень важная вещь".
И насчет карьеры Фонк наедине с Вилицким говорил откровенно.

" - Конечно, вы можете, женившись, продолжать службу - спора нет; да вот что, Петр Ильич: до всего можно дойти со временем; но кто же не предпочтет кратчайшего пути? Трудолюбие, усердие, аккуратность - все это не остается без награды, точно; блестящие способности также весьма полезны в чиновнике: они обращают на него внимание начальства; но связи, Петр Ильич, связи, хорошие знакомства - чрезвычайно важная вещь в свете. Я вам уже сообщил мое правило насчет избежания близких сношений с людьми низшего круга; из этого правила естественно вытекает другое, а именно: старайтесь как можно более знакомиться с людьми высшими. И это даже не слишком затруднительно. В обществе, Петр Ильич, всегда готовы принять чиновника деятельного, скромного, с образованием; а будучи однажды принят в хорошем обществе, он со временем может заключить выгодную партию"...

В первом действии, едва появившись в доме Мошкина, Фонк, улучив момент, спросил жениха: " - Ваша невеста... ведь она... не имеет большого состояния?

" - У ней ничего нет", - доверчиво признается жених.
Постепенно душу влюбленного охватывают сомнения.

Он сначала терзается, не может ни на что решиться.

" - Но послушайте, Родион Карлыч,.. Как вы хотите, чтоб я теперь от своего слова отступился?... я теперь должен идти до конца. Как вы хотите, чтоб я сбросил эту ответственность? Да вы первый будете меня презирать...".
И вот уже почти наступил разрыв. Жених подолгу не появляется. Мошкин, искренно привязанный к сироте Маше, дочери умершей соседки, нищей вдовы мелкого чиновника, поверяет Шпуньдику свои сомнения.

" - Ну, положим, после того обеда, помнишь, что-нибудь ему не понравилось... Я к нему отправился, объяснился с ним; ну, привел его сюда; Маша поплакала, простила его... хорошо. Ну, стало быть все ладно, не так ли?.. На другой день приезжает, и гостинчик ещё привез; повертелся с минутку - глядь... уж и уехал. Говорит: дела. На следующий день не был вовсе... Потом опять приехал, посидел всего с час и почти все время молчал. Я, знаешь, о свадьбе, дескать, то есть, как и когда... пора мол; да, да - и только; да вот с тех пор опять и пропал. Дома его никогда застать нельзя, на записки не отвечает.
Наконец, приходит письмо от Вилицкого. "После долгой и продолжительной борьбы с самим собою" он пришел к трудному решению: "Я не признаю себя способным составить счастье Марьи Васильевны и умоляю её принять от меня обещание обратно".

Мошкин хочет немедленно бежать к вероломному жениху.

" - Как? Вы два года ездите к нам в дом, вас принимают как родного, делятся с вами последней копейкой,... свадьба уже назначена, а вы... о - о - о!.. Это не может так кончиться... Нет, нет...".
Особенно возмутила его приписка в конце письма: "Долги я все мои сполна заплачу".
" - Да я гроша от него не хочу!"

Но объяснение Мошкина с женихом так и не состоялось: жених съехал с квартиры и "не велел сказывать, куда".

А потом ещё Маша заявляет, что "должна съехать" от Мошкина:
" - Все скажут: он отказался, ну, что ж такое? Она ведь воспитанница, приемыш; даром хлеб ест... А работать ей видно не хочется"?.."
Мошкин в ужасе: "Да куда же ты пойдешь?"

" - Куда-нибудь. Сперва я к тетке перееду, а там посмотрю: может быть место где-нибудь найду".

Но тетка, утверждает Мошкин, сама живет в чужом чулане за перегородкой вместе с разным хламом.
"Маша (несколько обиженная). Я не боюсь бедности".

А Мошкин так одинок! "Ты посуди: ведь я только для тебя и живу... Ведь твое отсутствие меня убьет... Маша, сжалься над бедным стариком... Что я тебе такое сделал?.."

Мошкин хочет её защитить: "либо я все устрою по-прежнему, либо я его на дуэль вызову...

В конце концов, чтобы спасти сироту от скитаний, поисков куска хлеба, от унижения, Мошкин, человек самоотверженный, готов фиктивно жениться на Маше: узаконить её положение.
Но она так верит ему, так любит его, что решает выйти замуж за него не фиктивно, а по-настоящему. Все счастливы.

Завтрак у предводителя

Оба страшно упрямы и нещадно торгуются; по упрямству сестра - разновидность гоголевской Коробочки из "Мертвых душ", только более агрессивная и наглая. Сам Гоголь присутствовал на чтении комедии; по свидетельству современников он сказал про Каурову: "Женщина хороша"!

" - До суда дело доходило; высшим властям прошения подавали: долго ли тут до беды? - рассказывает предводитель. - Вот я и решился, наконец, пресечь, так сказать, твердою рукою корень зла, остановить, наконец, вразумить... Я им сегодня у себя свидание назначил, но уж в последний раз; а там я уж другие меры приму... Пусть суд их разбирает".

Вначале вдова прикидывается послушной овцой: "Я на все согласна. Я человек смирный... Я не прекословлю, Николай Иваныч, где мне! Я вдова беззащитная: на вас одних надеюсь... А Ферапонт Ильич (её брат) извести меня хочет... Что ж! Бог с ним! Лишь бы деток малолетних не погубил. А уж я что!"
Потом начинается свара.

" - Вот, видите ли -с в чем главное затруднение: господин Беспандин и сестрица их не желают жить в одном доме; стало быть, усадьбу следует разделить. А разделить её нет возможности! - поясняет в ходе споров предводитель.
Наконец Беспандин уже готов уступить дом, но надеется на вознаграждение.

"Каурова. Николай Иванович! Это хитрость. Это с его стороны уловка, Николай Иванович! Он через это надеется получить самую лучшую землю, конопляники и прочее. На что ему дом? У него свой есть. А теткин дом без того куда плох...
Беспандин. Коли он так плох...

Каурова. А конопляников я не уступлю. Помилуйте! Я вдова, у меня дети... Что я буду делать без конопляников, посудите сами.

Беспандин. Коли он плох...

Каурова. Воля ваша...
Беспандин. Коли он так плох, уступите его мне, и пусть вас вознаградят.

Каурова. Ну, не болото, так другое что-нибудь в этом роде. Нет, вознаграждение... покорно благодарю: знаю я, что это за вознаграждения!"
Наконец, не выдерживает один из присутствующих, помещик Алупкин, лишь недавно поселившийся в этих местах.

" - Что у вас в уезде все женщины таковы?
- Бывают и хуже", - отвечает сосед, бедный помещик Мирволин.

Каурова Алупкина ещё потом отчитает, улучив подходящий момент: "Да что ты это, батюшка, на меня все вскидываешься? Или у вас в Тамбове такой обычай? Откуда вдруг появился, ни знамо, ни ведомо, и что за человек, Господь его знает, а посмотри ты, как петушится!"

А позже и не то ещё будет: "Вы сумасшедший! Он сумасшедший".

Ещё и Беспандин в какой-то момент ополчится на него:

" - Милостивый государь! Позвольте узнать с какого права...

Алупкин. Вы заступаетесь за вашу сестру?

Беспандин. Вовсе не за сестру: мне моя сестра вот что - тьфу!.. а я за честь фамилии".

Но предводитель старался все-таки решить проблему:

" - Господа, господа! Позвольте, позвольте... Я должен вас опять попросить несколько помолчать. Я вот что предлагаю. Мы теперь сообща разделим всю дачу на два участка; в одном будет заключаться дом с усадьбой, а к другому мы несколько лишней земли прибавим, и пусть они потом выбирают.

Беспандин. Я согласен.

Каурова. А я не согласна.

Балагалаев. Почему же вы не согласны?

Каурова. А кому первому придется выбирать?

Балагалаев. Мы жребий кинем.

Каурова. Сохрани, Господи и помилуй! Что вы это! Ни за что на свете! Али мы нехристи какие?"

Балагалаев приказывает письмоводителю читать по тетрадке свой первоначальный проект раздела. Но там бесконечные детали... "Направление линии от точки, А"... "До точки Б, на углу плотины"... "Владетель первого участка обязывается переселить на свой счет два двора во второй участок; а выселенным крестьянам конопляниками пользоваться два года...".

Каурова. Ни крестьян переселять, ни конопляники уступать я не намерена".

Долго тянутся эти нелепые, базарные споры.

А где же дворянская честь, воспитанность, благородство? Увы, всяко бывает в любом сословии.

После долгих споров, нелепых оскорблений читатель готов повторить вслед за предводителем: "Голова как будто кругом идет... Извините меня, господа... я не в состоянии... я ничего не понимаю, что вы мне говорите, я не в силах, я не могу, не могу!"

" - Что ж, выпьем, Мирволин, выпьем", - зовет судья одного из присутствующих, бедного помещика. - Вот тебе и полюбовный дележ!.."