Арлазоров михаил саулович. Я не умею принимать решения «Я учусь слушать свои желания»

Быть или не быть - вот в чем вопрос! Пожалуй, слова Гамлета лучше всего описывают человека, который так не уверен в себе. «Он знает, что должен убить отчима, и медлит лишь потому, что цель, которую он преследует, его бессознательно пугает, - объясняет гештальт-терапевт Нифонт Долгополов. - Он стремится к идеалу и мучается собственным несовершенством. И поэтому не может быть вполне удовлетворен ни одним из решений».

В тот момент, когда человек должен дать однозначный ответ и не в состоянии этого сделать, его может охватить настоящая паника. «Он чувствует неловкость, досаду, смущение, испытывает чувство вины за то, что тянет время, - говорит Нифонт Долгополов. - Эти чувства усугубляются и могут перерасти в раздражение и даже злость, если его спутник или спутница станут его подгонять или критиковать».

Парадоксально, но чем больше он колеблется, тем на самом деле больше уверен в том, как нужно поступить. Но все равно ждет, чтобы кто-то принял решение за него. Подобная бессознательная стратегия дает человеку возможность не брать на себя ответственность за последствия и за сделанный другими выбор.

«Я учусь слушать свои желания»

Екатерина, 36 лет, врач

«Когда в магазине мне нужно выбрать черные брюки или красное платье, я покупаю и то и другое. Я уже несколько лет не могу решиться уйти из больницы, чтобы заняться частной практикой. Мне не удается связать свою жизнь с мужчиной, которого я люблю, потому что я не могу ответить на простые вопросы: жить нам вместе или нет? Завести детей или подождать? Как только я должна сделать выбор, я непроизвольно начинаю медлить, тяну время, словно жду, что кто-то это решит за меня…

Ситуация стала настолько невыносимой, что я решила пройти курс транзактного анализа. Со своим психотерапевтом я работаю над тем, чтобы научиться прислушиваться к своим желаниям, стараясь не ориентироваться на мнение и вкусы моей авторитарной мамы. Мой путь исцеления - дать наконец-то волю моему внутреннему ребенку, до сих пор живущему во мне, который был лишен права голоса с самого детства».

Боязнь ошибки

Те, кому трудно самим принимать решения, страдают от неуверенности в себе. Они боятся ошибки, ведь сделав выбор в пользу, скажем, одного блюда в ресторане, приходится отказываться от других, которые представлены в меню.

«Неуверенность в себе становится главным свойством человека в том случае, если с раннего детства при принятии решения он привык опираться на мнение других - родителей, приятелей или авторитетных для него людей, - объясняет Нифонт Долгополов. - Такая тактика поведения складывается у ребенка, если его родители авторитарны и придерживаются жесткого стиля воспитания. Они постоянно оценивают ребенка, критикуют его поведение, его предпочтения, принимают за него решения… И он постепенно перестает полагаться на самого себя».

Нерешительному человеку бессмысленно давать советы, но опасно и принимать за него решения, ведь тогда всю ответственность он возложит на вас. Другая ошибка - упрекать его в бездействии: это усилит его негативное отношение к себе.

Помогите ему разобраться в том, что мешает ему быть решительнее. Дайте понять, что он цепляется за неуверенность в себе лишь потому, что фокусируется на гипотетических потерях, а не на потенциальных достижениях. Сомневающемуся в себе трудно признать последствия своей нерешительности. Обратите его внимание на то, что может произойти, если он так и не научится самостоятельно принимать решения.

Что делать?

Не бояться рисковать

Бросать вызов себе, окружающим и выигрывать - учитесь получать от этого удовольствие. Каждое принятое решение, как каждая победа над собой, укрепляет нашу уверенность в себе. Используйте технику модельного поведения: выберите для себя смелого, решительного человека, который, на ваш взгляд, может служить примером успешности и силы воли. И каждый раз в момент принятия решения спрашивайте себя: как бы он поступил на моем месте?

Сменить позицию

Вы ошибаетесь, уверенно говоря о себе: «Я не в состоянии принять это решение». На самом деле вы словно мольеровский господин Журден, который и не подозревал, что всю жизнь говорил прозой, пока ему об этом не сказали. Ведь с утра до вечера ежедневно вы принимаете множество решений! Так что смените ракурс: будьте внимательнее к тем решениям, которые вы самостоятельно приняли сегодня.

Человек не может выбирать себе наружность: с какой родился, с той и живи. Карие глаза не сменишь на голубые, как бы этого ни хотелось. Но зато человек имеет возможность выбирать более важную вещь - характер…

Хочешь быть настойчивым? С детства приучай себя не отступать перед трудностями, доводить дело до конца, это войдет в привычку, и, когда вырастешь, ты всегда и во веем будешь проявлять это великолепное качество - настойчивость. Я убежден, что человек может быть таким, каким он хочет, С. А. Лавочкин Почти ровесники События, без которых я не мыслю начала своего рассказа, произошли на рубеже XIX и XX столетий. О первом трубили газеты и журналы всего мира. Оно попало в объективы фотоаппаратов и кинокамер. Второе ограничилось рамками семейной хроники.

Событие, взволновавшее мир, - рождение самолета.

И понадобилась четверть века, прежде чем между этими фактами установилась прочная, неразрывная связь - сын смоленского учителя занялся авиацией, сделал первые шаги к высокому званию конструктора.

Схоласты долго спорили о том, что появилось раньше: курица или яйцо?

Чтобы не уподобляться им, оговоримся сразу: ни самолет, ни конструктор Лавочкин не могут существовать в этой книге друг без друга. Вот почему мой рассказ более всего похож на веревочку, свитую из двух нитей. Я сам не знаю, чего в ней больше: фактов жизни человека или же рассказов о деле, которому он служил, которое очень любил…

Будущий генерал советской инженерно-авиационной службы едва научился ходить, когда в далекой Америке братья Уилбер и Орвилл Райт приступили к первым полетам. Несколько лет спустя, когда юный Лавочкин узнал азы грамоты, братья Райт научили свой самолет не только подпрыгивать, но и держаться в воздухе. Два почти ровесника - смоленский мальчик и машина, о которой мечтал мир, делали первые шаги навстречу ДРУГ другу.

«Когда я был маленьким, - написал Лавочкин в 1945 году в статье «Письмо незнакомому мальчику», - я очень любил придумывать. Мне всегда страшно хотелось мастерить: увидеть задуманное воплощенным в металл или дерево. Но иногда меня постигало страшное разочарование: великолепная моя идея иногда оказывалась положительно уродом. И тогда еще понял: мало придумать, еще надо осуществить. А теперь я вижу, как это важно - с детства приучать свои руки осуществлять то, что задумала голова».

Первые шаги Лавочкина не очень примечательны, но и самолет пока только зрелище - эдакий цирковой снаряд с бесстрашными воздушными акробатами, работающими перед огромной толпой высоко и без сетки. В «летающих этажерках» пока невозможно разглядеть ни будущих военных машин, ни комфортабельных лайнеров.

Никто не мог точно предсказать будущее самолета. Никто не пытался предсказывать жизненный путь Сани Лавочкина, в ту пору упрямо решавшего хитроумные арифметические задачи. Склонившись над разграфленной в клеточку тетрадкой, мальчик помогал купцам отмерить должное количество аршин, отвесить положенное количество фунтов и золотников, наполнить нужное количество мер. А тем временем люди, которые были старше его на какой-то десяток лет, с упорством, отнюдь не меньшим, решали гораздо более сложную задачу - они учили самолет летать.

Среди тех, кто укрощал строптивого, немало земляков Семена Алексеевича.

Смоленщина, впоследствии подарившая миру первого космонавта, и в те времена могла гордиться своими сынами. Среди пионеров воздуха - летчики братья Ефимовы, один из первых русских испытателей Глеб Алехнович, братья Дыбовские - летчик и инженер. Ученики Николая Егоровича Жуковского - конструктор исполинского самолета «Святогор» В. А. Слесарев и Б. Н. Юрьев, впоследствии академик. Пройдет несколько лет, и этим же займутся Лавочкин и его сверстники - будущий авиаконструктор Д. А. Ромейко-Гурко и большой специалист по прочности летательных аппаратов академик А. И. Макаревский.

Но Лавочкин еще далек от авиации, еще не знает этих людей. Он не успел решить другой, как ему кажется, не менее важной проблемы - какую профессию избрать, кем стать - актером или юристом?

В толстых папках, которые в процессе работы над этой книгой наполнялись записями рассказов о Лавочкине, есть страницы, посвященные молодости конструктора. Некоторые аз них написаны рукой самого Семена Алексеевича. Но до чего же скупы эти записи! В 1958 году, избранный членом-корреспондентом Академии наук СССР, Лавочкин написал короткую автобиографию. Юности в этом документе отводится ровно две строчки: «Родился в семье учителя в 1900 году в Смоленске. Отец был преподавателем до 1917 года».

Лавочкин более чем лаконичен. Только воспоминания близких ему людей позволили восполнить недосказанное и недописанное им самим.

В город Рославль Лавочкины переехали то ли в 1907, то ли в 1908 году и вели там нелегкую жизнь. Тремя китами, опорой благополучия семьи были корова, огород и старый сад. Миниатюрное натуральное хозяйство давало больше, чем скромные заработки отца. Концы с концами сводились с трудом. Но родители Семена Алексеевича не унывали.

Денег в доме Лавочкиных маловато, зато улыбок и шуток предостаточно.

Тон задавал отец. За ужином, когда собиралась вся семья, он начинал рассказывать какую-нибудь смешную историю. Заимствуя сюжеты таких историй у Чехова или Шолома Алейхема, он щедро уснащал их бесчисленными подробностями из жизни Росславля. Детям, видевшим в отце прежде всего своего старшего, более опытного, но неизменно любимого друга, очень нравились эти импровизации.

Детей в семье трое - Семен, Яков и Анна. По мере того как они подрастали, за ужином все чаще возникали своеобразные соревнования между отцом и старшим сыном, доброжелательное соперничество остроумия и находчивости, умения завоевать и удержать всеобщее внимание в споре.

Искусство спорить Лавочкин пронес через всю жизнь - от диспутов за семейным столом до схваток над листами ватмана в конструкторском бюро.

Словно сговорившись, сотрудники Лавочкина спешили рассказать мне, как любил поспорить Семен Алексеевич, умело направляя дискуссию в нужное ему русло.

В Рославле, в маленьком чистеньком домике, у будущего конструктора своя комната, отделенная фанерной перегородкой. Она обставлена по спартански: стол, кровать и собственноручно сделанные книжные полки.

Самые интересные замыслы возникали у меня при чтении художественных произведений и в театре! - говаривал он.

Сохранились записи высказываний Семена Алексеевича о фантазии и мечте.

Они предназначались для печати, но не успели увидеть света при жизни конструктора.

«Как порой делается обидно за нашу литературу, что нет у нас достойных преемников Жюля Верна, Фенимора Купера, Майн Рида, Луи Буссенара, - писал Лавочкин в пору, когда фантастика и приключения не были у нас в большой чести и произведения этого жанра печатались редко. - Неужели героям новых фантастических романов уже нечего изобретать и некуда путешествовать? Наука и техника, сделавшие за последнее время так много открытий, далеко не исчерпали возможностей человеческого гения». Да, фантазия, с точки зрения Лавочкина, - неотъемлемая часть конструкторского таланта, больше того - очень существенная его часть. Семен Алексеевич прекрасно сформулировал это в статье, посвященной его коллеге Артему Ивановичу Микояну. Лавочкин характеризует в ней Микояна как «серьезного и энергичного инженера, человека смелой фантазии».

«В этом талантливом конструкторе удачно сочетаются два начала - изобретатель и инженер, - писал Лавочкин. - Вот почему машины, которые конструирует А. И. Микоян, смелые по идее… реальны, осуществимы на практике».

Эти слова, адресованные своему коллеге, Лавочкин с равным успехом мог бы отнести и к самому себе…

Глава первая

ЧЕЛОВЕК ВЫБИРАЕТ ХАРАКТЕР