31 декабря у нас есть традиция. Лучшие цитаты из фильма «Ирония судьбы, или С легким паром

Ну ты чего вообще устроил? - возмущённо спрашиваю я.
Моё возмущение понятно. Мы стоим на бульваре Вокечю, у входа в тамошний "Кофеин". В правой руке у меня чаша с кровью кофейных зёрен, в левой - смердящий огненный жезл. В смысле, благоухающий - вишнёвым табаком. Но внутрь меня с этим жезлом всё равно не пустят. Поэтому мы остаёмся снаружи. Согласно показаниям приборной панели моего наземного мессершмитта, спешно переоборудованного в снегоход, на этой самой "наруже" минус десять с половиной (я люблю точность). А согласно показаниям приборной панели в недрах моего организма, мы все уже давным-давно умерли, причём у моего трупа смёрзся нос. Изнутри. Вам смешно, а мне с этим опытом теперь жить - после того, как воскресну.
- Ну всё-таки зима, - говорит он. - Зимой так положено - снег, мороз.
- Зимой положено плюс шесть, - твёрдо говорю я. - И мелкий дождь. Зря ты мне не веришь. А веришь каким-то простакам, которые насмотрелись открыток и бредят "снежком и морозцем". А потом первыми начинают ныть, что замёрзли. И кстати, слушай, нафига было так рано убирать с улиц глинтвейн?
- А то тебе пражской медовины мало было, - он делает такое специальное непроницаемое лицо, как бы говорящее: "Нет, мне не обидно. Хотя любому другому на моём месте было бы!"
- Йолки. Так это?..
- Ничего подобного, - поспешно говорит он. Тоном, подразумевающим: "Вот именно! В следующий раз будешь сначала думать, а потом - не делать. В смысле, никуда не уезжать".
- Да ладно тебе, - вздыхаю я. - Сколько там было той медовины. Три порции. Ну или четыре. И ещё один сваржак и один пунш с клубникой. И всё!
- За полтора дня, - язвительно вставляет он. - Как только ничего не слиплось?
- У меня там друг живёт, между прочим, - говорю я. - Я от тебя в Прагу не к Праге езжу. А к нему. Он... эээ... Ну, скажем так, он - не город. Определённо не город. Кто угодно, но только не город. Ну ты даёшь.
Он расплывается в довольной улыбке. Вроде бы, и хотел сдержаться, но не смог.
- А. Ну тогда ладно.
- Не "ладно", а где мой глинтвейн?
- Ну подумай, где я тебе его вот прямо сейчас возьму? - смущённо говорит он. - Уже всё убрали, сделанного не воротишь. Зато... Зато смотри, какой кофе сегодня вкусный!
- Да он тут каждый день вкусный.
- По-моему, это достоинство, а не недостаток. Скажешь, нет?
- Достоинство, - соглашаюсь я. - И слушай, давай уже, сделай что-нибудь с барристами на Вильняус. Перевоспитай! Это мой любимый "Кофеин", с самыми удобными подоконниками. А эти засранцы уже год варят какую-то мутную фигню. И ежевичного сиропа не доливают. Мало ли что я больше по соседству не живу. Всё равно захожу туда чуть ли не через день.
- Ладно, - кивает он. - Займусь. Мир?
Да не вопрос. У нас и так мир. В значении "Вселенная". Всегда. К тому же, я люблю его так сильно, что вслух об этом можно не говорить. Всё к лучшему. Прилюдные признания в любви - не моя стезя. Особенно со смёрзшимся носом.
Поэтому вместо слов любви я выкатываю очередную претензию. В устах трупа со смёрзшимся носом претензии - самое то.
- Лестницу ты всё-таки зря прикрыл.
- Какую лестницу?
И моргает так невинно, как будто и правда не понимает, о чём речь.
- Которая во дворе на Бокшто.
- Где Тонино кафе?
- Вот именно.
- Ну слушай. После того, как ты про это кафе всем растре...
- Я?!
- Ну ладно, мы. Но всё равно. Никак нельзя было её оставить. Некоторые вещи не выдерживают пристального внимания.
На самом деле, я это и без него знаю. Но лестницу мне жалко. Практически до слёз. И мост.
- И мост, - говорю я вслух.
Он, слава богу, не ломает комедию. Не переспрашивает, какой именно мост. Знает кошка, чьё сало съела.
Он сочувственно кладёт мне на плечо тень от фонарного столба. Эта тень у него сейчас вместо руки.
- Ничего не поделаешь. Так бывает. Если бы я не сообразил затеять там стройку... Нет, слушай, даже думать не хочу, что бы там началось.
И, помолчав, вздыхает:
- На самом деле, мне тоже его не хватает. Ничего, придумаем что-нибудь ещё.
- Придумаем, - киваю я. - Не вопрос. Пошли?
- Куда?
- Ну как - куда. Проводишь меня к машине. Не могу же я идти через весь город в отсутствии самого города. Ну, то есть, на самом деле, могу. Но не хочу. Без тебя никакого смысла.
- Без меня никакого смысла, - радостно соглашается он.
И с удовольствием повторяет потом всю дорогу: "Без меня никакого смысла!" А прохожие думают, это звонят колокола. Впрочем, они действительно звонят. Чего ж не звонить в такой вечер. В такую ночь. В такую нашу смешную жизнь.

Мы с городом Вильнюсом поздравляем всех присутствующих с Новым Годом. И твёрдо обещаем быть дальше. И требуем от вас аналогичного жеста.

Для большинства из нас этот фильм стал настоящим символом Нового года. И хотя после потока ретроспектив со всех каналов в праздники мы обещаем себе уже больше никогда его не смотреть, тем не менее каждый год смотрим снова и снова. И знаете что? Он не надоедает.

О-о, тёпленькая пошла!

3-я улица Строителей, дом 25, квартира 12, четвёртый этаж.
- Хоть пятый!

Как твоя фамилия?
- Шевелёва.
- Мы Шевелёвы, товарищи!

Внимание! Родился нежный и лирический тост.

Ты мне руку сломаешь!
- Сам сломаю, сам и починю.

Поёте вы действительно здорово, а вот готовить вы не умеете.

Нашлись добрые люди… Подогрели, обобрали. То есть подобрали, обогрели…

Давай с тобой взвесимся на брудершафт.

Ну что вы меня толкаете? Толкачи какие-то…

Как скучно мы живём! В нас пропал дух авантюризма, мы перестали лазить в окна к любимым женщинам, мы перестали делать большие хорошие глупости.

Какая гадость, какая гадость эта ваша заливная рыба…

Ну хорошо, предположим, вы не помните, как попали в самолёт. Но как вы вышли оттуда, вы должны были помнить?!
- Да! Да-а! П-помнить д-должен… но я не помню…
- Ну что вы меня все время роняете?!

Потрите мне спинку, пожалуйста!

Всем нельзя, всем надо Новый Год встречать.

Ой, какая жалость! Ой, какие мелкие кусочки!

Да и бельишко у Вас, как я успел заметить, не по сезону. Схватите воспаление лёгких и ага.
- Что «ага»?
- Летальный исход.
- А у вас ботиночки на тонкой подошве, так что умрём рядом.

Как я мог ошибиться, я же никогда не пьянею.

Ага! Он уже бреется моей бритвой!

Так кто из нас летит в Ленинград?

Это вы Ипполита окатили? Он сейчас шел весь мокрый!
- Это он мокрый от слёз…

Ребя-ата, а это я ломаю дверь!

Пить надо меньше, надо меньше пить, надо меньше пить, пить надо меньше, пить меньше надо…

Нет никакого Ипполита, был - и сплыл! Где он? Ипполи-ит! Где? Нет? А если он ещё раз сюда явится, я спущу его с лестницы! Вверх тормашками!

А куда вы подевали мою люстру?
- Отвезла в комиссионку!
- Зачем?!

Не-е-т! Это не дом, это проходной двор какой-то!

А-а-а! Так здесь ещё и Павлик есть! Так, где Павлик?

Если мы будем продвигаться такими темпами, то лично я на аэродром не попадаю.

Вот представьте. Я просыпаюсь в своей квартире, и тут на меня поливает из чайника какая-то женщина!

Не мелочись, Наденька…

Мама-а!
- Мама ушла!
- Чья мама ушла?
- По счастью, у нас с вами разные мамы…
- Да?.. Пардон… И они, мамы, обе ушли?

Ну это вообще неслыханно, ребята: доктор отказывается пить за здоровье!

Такие, как Вы, всегда правы, во всём, потому что живёте как положено, как предписано, но в этом и Ваша слабость - Вы не способны на безумство, Великое Вам не по плечу, а жизнь нельзя подогнать под вымеренную схему…

Смотри, Надежда, чтобы к моему приходу не завёлся тут кто-нибудь третий.
- Не волнуйтесь, этого уж я не допущу.

Я не забулдыга, я доктор!

Вы знаете, Наденька, а я представитель самой консервативной профессии.
- Да? Мы можем с вами посоревноваться.
- Нет, я серьезно. У нас иметь собственное мнение особенно трудно. А вдруг оно ошибочное? Ошибки врачей дорого обходятся людям.
- Да… Ошибки учителей менее заметны, но в конечном счёте они обходятся людям не менее дорого.

Что вы делали в самолёте?
- В самолёте я летел… Спя…

Ария московского гостя.

История возникновения бань уходит корнями в глубокую древность. Цивилизации древности уделяли гигиене тела, а соответственно и учреждениям, где это происходило особое значение. Причем в Древнем Риме подобные заведения были настолько популярны, что там даже существовал культ бани. Известно, что здороваясь при встрече, римляне вместо приветствия спрашивали: «Как потеешь?». Так же они не скупились на добротную отделку не только частных, но и общественных бань. Поэтому бани в Риме всегда отличались исключительной роскошью – драгоценный мрамор бассейнов, серебро и золото рукомойников…

Как и во все времена, так и сегодня бани ценятся и как средство от разных болезней. Их использование наряду с современными медикаментозными способами лечения рекомендуют врачи во всем мире. Стоит ли говорить, что даже в XXI в., когда казалось бы бурными темпами развиваются всевозможные технологии, в том числе касающиеся быта людей, общественные бани по-прежнему значимы. Желание «хорошенько пропариться» или помыться без ориентировки, что вода в баке может закончиться, у людей будет еще долго. Особенно когда у нас не малый процент жилищного сектора по-прежнему неблагоустроен. Но даже в этом случае, парной, в благоустроенных квартирах и домах не предусмотрены. А ведь наряду с местным населением, это еще и гости Республики, начиная от армады рабочих и заканчивая просто отдыхающими, которые также нуждаются в посещении подобных учреждений. Об актуальности функционирования наших общественных бань свидетельствуют и многократные обращения горожан с данным вопросом в нашу редакцию. По праву недоумевающих по поводу их простаивания на протяжении стольких лет. А ведь все мы прекрасно помним те нелегкие времена, когда Цхинвал испытывал острый недостаток в регулярной подаче воды, но как раз в тех условиях бани обслуживать людей не переставали.

С вопросом, когда же, наконец, возобновит свое функционирование хотя бы одна из городских бань, в Администрацию города мы обращались не раз. При разных главах нашего города. В последний из подобных случаев нас заверили, что баня №2 по ул. 8-го июня внесена в инвестиционную программу на 2013 год и к концу обозначенного года начнет уже функционировать. Указанная баня находится на балансе города Цхинвал, и Администрация сдавать в аренду данный объект не собирается. Что касается городской бани №1, то ее арендатор тоже обязался завершить необходимые работы и начать функционировать к концу 2013 года.

Что же в итоге? Уже близится к концу год 2014, а городские бани все так же простаивают. Стоит ли говорить, что за разъяснением ситуации мы обратились непосредственно к главе Администрации города Цхинвал Алану Алборову:

– Действительно, в бюджет городской администрации на 2013 год были заложены средства на ремонт городской бани №2. Но администрация города на тот момент посчитала нужным направить данные финансы на более важные, требующие безотлагательного решения проблемы горожан. Согласитесь, когда выбор стоит между баней и заменой кро-вель домов, он должен быть сделан исключительно в пользу последних. Что и было сделано, но при этом мы не говорим, что бани могут ждать своего часа вечно. Мы будем искать необходимые средства, планировать бюджет с их учетом и при первой же возможности за вершим ремонтные работы данного объекта.

По части же бани № 1, расположенной по ул. К. Маркса, администрация города пошла на уступки арендатору. Последнему была предоставлена отсрочка, из-за отсутствия средств на восстановление здания. Однако, до сих пор баня не приведена в подобающее состояние. В этой связи администрацией города, вероятнее всего, придется расторгнуть договор с данным арендатором…

От редакции. Ну что ж, понятно, что ничего не понятно. Конкретики нет. Более-менее ясна ситуация с баней №1. Но и там тоже без сроков. А как показывает наша практика, даже когда сроки обозначаются, и то не всегда удается их соблюсти. А тут все довольно расплывчато. Понятно, что вопрос бань далеко не первостепенный, но все должно решаться параллельно. Ведь известно, что об уровне нации судят по ее общественным туалетам и баням. Ну и к слову, в том же Риме к концу I в. до н.э. насчитывалось 170 общественных бань; одни из них принадлежали городу, другие – частным владельцам. У нас же в XXI ни одной, и, по всей видимости, такой статус-кво продержится еще долго... А мы, грешным делом, возобновления работы плавательного бассейна «Дельфин» еще ждем…

Карина Джавахишвили

Экология сознания: Жизнь. Вопрос, почему мы каждый год смотрим фильм Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!», даже не задается. Его смотрят все. А те, кто не смотрит, все равно знают наизусть.

История про то, как жизнь может все устроить сама

Вопрос, почему мы каждый год смотрим фильм Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!», даже не задается. Его смотрят все. А те, кто не смотрит, все равно знают наизусть. И дело здесь не в том, что его показывают по телевизору и тем самым навязывают, а в чем-то другом.

Рязанов, снимая кино по собственной пьесе, написанной в соавторстве с Э.Брагинским, рассказывал, как говорится в титрах, «совершенно нетипичную историю, которая могла произойти только в новогоднюю ночь».

А рассказал нечто другое. Вот это нечто и приковывает к себе зрителей больше 40 лет.

Фильм снят в 1975 году, в самое спокойное советское время. Люди жили своей жизнью, власть - своей, до Афганистана было еще далеко, до перестройки еще дальше. Казалось, что жизнь устоялась и будет такой всегда.

Внешняя жизнь упростилась до мультика, с которого начинается фильм, когда, сбрасывая архитектурные излишества, оставались голые дома, опоясывающие весь земной шар. Следом должна была полететь индивидуальность. И на этой одинаковости все время делается акцент.

Герой, вернувшись из Ленинграда ранним утром 1 января, с удивлением замечает, что дом его точно такой же, как тот, вокруг которого он скакал всю ночь. Как будто раньше он и не видел, как все похоже. И внутри этой просчитываемой жизни, где различается только сумма взятки за гарнитур («Пятнадцать? - я дал двадцать пять…» - ну, еще бы, Москва же), вдруг случается чудо - внутри заданности, которая многократно и разнообразно заявлена и которая меньше всего предполагает какие-то необычные ходы.

Герою за 30, он - единственный холостяк среди друзей. Его жизнь сложилась, но тут он въезжает в новую квартиру, да вот еще решил жениться. Кажется, сдвигается что-то в основании его жизни. И это движение освобождает в нем какие-то силы, ранее неведомые. «Я сам себя не узнаю», - скажет Лукашин Наде к середине новогодней ночи. Его отношения с невестой, которые все-таки привели его к решению жениться, не открывали в нем ничего такого даже в его собственных глазах.

Женя Лукашин, врач и маменькин сынок, кажется, ничем не выделяется среди своих друзей. Они все в расцвете, умеют жить (дубленки, красивые мохеровые шарфы, лучшая баня к их услугам, легко передвигаются на такси по предновогодней Москве), умеют дружить, знают друг друга с детства - отношения свойскости, семейности будто распространяются на весь мир. Рассерженный попутчик в самолете (прекрасный эпизод, сыгранный Рязановым, - обязательное камео в его фильмах) возится с пьяным Лукашиным, позволяет спать на своем плече, а потом дотаскивает до зала ожидания в Ленинграде.

Следующий встречный (шаржированный интеллигентный Г. Ронинсон) заводит с ним вежливейшую беседу, несмотря на его непрезентабельный вид. Внешний мир добр не только к главному герою, но вообще выглядит расположенным к людям. Эта важная вещь в позднесоветском мировосприятии, в отличие, скажем, от мировосприятия сегодняшнего, где вражда, отторжение, чувство опасности распространяется по всем осям жизни.

На фоне этой всеобщей приязни именно Женя выглядит чуть слабее, чем все остальные. Быстрее всех пьянеет, что, конечно, можно объяснить его ночным дежурством, но просто он «вообще не пьет», как он постоянно твердит. Живет с мамой и доволен этим. Именно его, «как чурку», запихивают в самолет, - и именно с ним должна была случиться эта история. И все это произошло само собой - он и усилий-то никаких не прикладывал.

Женя Лукашин - это такой современный сказочный персонаж, которому все само идет в руки. Он обаятельный, добрый, немного не от мира сего.

Никак не может сообразить, чего от него добивается умная и хваткая Галя, которая все рассчитала и вычеркнула Катанянов из новогоднего сюжета. А Женя никак не может взять это в толк и все твердит, что «с Катанянами как-то нехорошо получилось».

«Обойдутся», - хамским тоном бросает она через плечо. Женя и этого тона не замечает. И вполне понятно, что стало бы с таким Женей в браке с такой вот Галей.

Женя - это такой фольклорный младший брат, дольше всех задержавшийся у мамкиной юбки, никак не добивающийся своего счастья. В противовес всем тем, кто должен «бороться, искать…», и т.д. - ведь именно такую модель поведения навязывает внешний мир - независимо от социального строя.

А этот уж никак не герой. Не «не орел» (пьяный московский гость еще как держится орлом перед новой ленинградской знакомой!), как припечатала Мордюкова Ульянова в фильме «Простая история», а именно не герой - в общепринятом смысле. Но он-то и получает все. Буквально свалившись с неба, ничего не соображая, он понимает, что «судьба его вдруг переменилась» - и принимает эту перемену.

То, что герой попадает в эту историю, «ничего не соображая, ни бум-бум», - не только стало двигателем сюжета, но и развязало руки режиссеру.

Показать пьяного в новогодней комедии это не только простительно, но и куда как уместно. Тем более что Андрей Мягков так обаятельно и симпатично все это изображает, оставаясь интеллигентным врачом даже в таком состоянии и тем самым смягчая представление о том, что пьяный человек всегда отвратителен.

Просто это опьянение стало поводом для освобождения героя - как буквального (ему теперь не грозит брак с Галей), так и метафорического. Никогда бы в нормальном состоянии, даже в лихорадке праздника, Женя не стал бы кланяться вдруг распахнувшейся двери в подъезд, когда он мялся и не решался войти, чтобы попросить у Нади и Ипполита денег на самолет.

А когда потом сам собой откроется и лифт, - он и ему поклонится. И два таких одинаковых комедийных эпизода, идущих подряд, не выглядят излишеством. Режиссер делает это специально, чтобы зритель обратил внимание и понял, что это не случайность - это такой язык общения с миром.

Именно будучи пьяным, он становится не просто свободным, а как-то интуитивно делает именно то, что нужно и правильно в этот момент. Его замутненное для нормальных действий сознание воспринимает нечто иное - эти знаки судьбы, которых трезвыми глазами не рассмотреть.

И это оказывается спасительным для него.

Иными словами, эти действия диктуются не пьянством, а той свободой, которую он вдруг почувствовал . Будто сквозь всю цивилизованность, привычки воспитанного человека проступило нутро - не страшное, не темное (а ведь нас всегда пугают именно темным началом, и уж если что откроется, то именно оно), а не искаженное ничем наносным фольклорное начало, которое приводило таких вот «дурачков» в нужное место в нужное время, чтобы осуществилась их судьба.

Лукашин включен не в линейное время, которое идет себе и идет, а в циклическое, фольклорное, которое никогда не кончается, а воспроизводится.

Неслучайно весь фильм он всякому встречному поперечному повторяет, что «каждый год, 31 декабря, он с друзьями ходит в баню» - далее по тексту. И это, как ни странно, не надоедает зрителю, потому что мы все так или иначе включены в это циклическое время.

Оно - часть нашего подсознания и сознания тоже: мы же все помним повторы из сказок, когда герой по многу раз объясняет, за чем он идет в Тридевятое царство.

Рязанов очень точно, скорее всего, интуитивно, попал в тот фольклорный ритм, который и композиционно организует события, и служит индикатором «свой - чужой». Этот интуитивный уровень очень важен. Именно на него реагируют и герои картины, и зрители: ведь в каждом живет тот или иной фольклорный персонаж. Все мы - по преимуществу - или «разумные» старшие братья, или такие вот «дурачки».

Люди нормальные, которые не склонны ни к чему необычному, сразу хотят поймать Женю то ли на вранье, то ли на глупости: «Какая баня?! У него ванна есть» - говорят и Галя, и Ипполит, - люди обычные, но неплохие: ведь выбрали же их почему-то и Женя, и Надя в спутники.

Причем особенно замечательно, что Гале про всю эту историю с баней рассказывает Надя, которая как-то сразу поверила ему и говорит буквально словами Лукашина - она легко переняла их, видимо, по сродству натур.

Ведь этот индикатор «свой - чужой» зажегся еще раньше. Когда Надя пришла домой и не заметила, что у нее в доме спит неизвестно кто. «Потому что ты безалаберная», - это правильный Ипполит точно про нее знает.

Судьбы Жени и Нади похожи изначально. Пап нет, только мамы, живут вместе - и не только потому, что это - печальная советская реальность, когда дети и родители живут вместе всю жизнь. Теперь вот одновременно получили квартиры. И в Надиной судьбе что-то сдвинулось, она тоже собралась выйти замуж за хорошего человека.

Но она в одночасье готова все это бросить и не потому, что «настоящего Ипполита больше не будет», а потому что она тоже что-то почувствовала. Она срывается с места - то на вокзал едет в новогоднюю ночь, то в Москву летит, правда, по доброй воле, а не как Лукашин, которого запихнули в самолет.

И эта «охота к перемене мест», это особое внутреннее беспокойство должно вывести ее за пределы квартиры, как за пределы сложившейся жизни, которая тоже с таким Ипполитом была бы более чем предсказуемой.

В самом деле, куда она уходит из дома, где сидит человек, из-за которого поменялась его жизнь? Почему она не «останавливает мгновенье», желая побыть вместе с ним до его отъезда? Вероятно, потому, что то, что с ней происходит, больше, чем просто следствие нежданной встречи - это перемена жизни, которая уже состоялась - независимо от продолжения истории с «московским гостем».

Вот почему она летит (в переносном смысле тоже) в Москву вроде как веник отдать, а на самом деле - жизнь переменить. И это после нескольких часов знакомства!

Эта «совершенно нетипичная история», с точки зрения здравого смысла, тем не менее отвечает, видимо, каким-то нашим глубинным представлениям о жизни, чтобы - когда все устоялось и шансов на перемены нет - вот само все устроилось.

Как звучит в закадровой песне на евтушенковские стихи: «О, кто-нибудь! Приди нарушь…». Казалось бы, у обоих героев все похоже и все складывается. Интеллигентные профессии: врач - учительница, мамы живы - здоровы, друзья-подруги окружают хорошие, и у них все хорошо, в свою очередь, и жизнь готова наладиться, и никуда уже от этого вроде не деться: обоих героев ждет такое же нормальное продолжение - оба готовы создать семью. Поломать такое в последний момент - это могло бы стать сюжетом драмы, если не трагедии. Но Рязанов снимает комедию про иронии судьбы.

А в чем же ирония?

В чем насмешка?

В том, что герои меняют шило на мыло? Такая же квартира, такая же мама, те же звонки в дверь, но в Москве?

Или все-таки Рязанов сказал - скорее всего, не ставя такой задачи, - другое и про другое. Про то, что если все настолько обычно, что норма из основания жизни превращается в ее угрозу, пожирает саму идею жизни, заболачивает ее, лишает воздуха , то она, эта жизнь, выбирает «не героя», с точки зрения нормы, и ставит на него.

Герой же будет сопротивляться, лезть на рожон, все по-своему устраивать. А этот просто подчиняется обстоятельствам - и соскакивает с орбиты борьбы за счастье.

И тогда этот персонаж, не способный к анализу (потому что пьяный), спасается самым дурацким способом, будучи полностью лишенным воли и способности к самостоятельному поступку. Ему нужен только толчок, практически пинок, чтобы он вылетел из своих привычных условий.

А потом он приобретает ту чуткость к движениям судьбы, которой был лишен в обычных условиях. И он правильно отвечает на жест судьбы.

Дело здесь не в том, как Лукашин ведет себя ночью, постепенно трезвея, приобретая зоркость взгляда, в который попадает не только Надя, но вся его жизнь. А в том, что он, оказавшись вырванным из своей колеи, не оглядывается назад.

Нет, он позвонит Гале в Москву, но только один раз (он же все-таки порядочный человек), но стремиться все вернуть он не будет. Утром его «мировая мама», готова поехать к Гале, все объяснить, помирить, но Женя скажет, что не надо, потому что «встретил другую».

Это все может выглядеть легкомыслием или, как говорит его мама, он - «просто бабник», но это не то и не другое. Этот мягкий человек, на котором «все ездят», «а друзья вообще тюфяком прозвали», не хочет довольствоваться имитацией взамен настоящего. А это шаг - нетривиальный, потому что почти все принимают имитацию за настоящее.

Обычная жизнь часто держится именно на имитации, на похожести на настоящее, и тогда формируется та самая привычка, «которая замена счастию». Но наступает время, «житье тошней недуга», когда все готово сдвинуться с места, и становится очевидно, что имитация подходит не всем.

Вот Лукашину, например, нет. Когда он возвращается утром домой 1 января, когда все предновогодние ожидания выветрились, когда все опять встает на привычные рельсы, его буквально сдувает с ног ветер, который срывает все эти бумажные гирлянды, еще вчера так уместные, так радовавшие людей, а сегодня сделавшие очевидным всю мишурность их ожиданий, их непрочность, бумажность. И на фоне этого возвращения звучит трагическое стихотворение начала 30-х годов «Баллада о прокуренном вагоне» поэта А. Кочеткова, малоизвестного в советское время. Это закадровое чтение не просто диссонирует с первой серией картины, такой смешной и легкой, но придает всей этой «нетипичной истории» совсем другое звучание.

Это - «ирония судьбы» совсем другого уровня. Потому что «никого не защитила вдал и обещанная встреча».

Судьба могла завертеть всю эту историю, но удержатся ли герои на этих витках? Все сказки про любовь заканчиваются на «честном пирке да на свадебке», а потом двери закрывались. И начинались совсем другие истории - про то, что последующая жизнь оказывается совсем другой, чем мечталось героям.

В полностью провальном продолжении «Иронии судьбы», которое было снято в 2007 году режиссером Тимуром Бекмамбетовым, есть только один мотив, на который стоит обратить внимание: через год в судьбах героев встало все на свои места и они вернулись к «былым возлюбленным», что, конечно, не принесло им счастья.

Современный фольклорный «младший» брат чаще всего не может удержать дар судьбы. И в этом - главная ирония и проявляется: по усам текло, а в рот не попало. Этот сниженный образ человека не от мира сего только и может, что освободиться - под каким-то воздействием на короткое время, а потом «наступает похмелье».

Надолго этого героя не хватает.

Ровно так эти «герои» через 10 лет, опьяненные нежданно упавшей на них свободой и перспективой, через 15, в 90-е, все упустят: свободу, свои идеалы, представления о дружбе, о том, что можно, что нельзя. Все это захватят «разумные» старшие братья, которые будут хорошо знать, что к чему и что как.

А мы все смотрим «Иронию судьбы» 31 декабря, потому что эта картина сама включена уже в циклическое время, в котором так или иначе все мы пребываем. Это стало таким новогодним заклинанием, когда у телевизора сидят люди и, как завороженные, смотрят и смотрят эту историю про то, как жизнь может все устроить сама , а мы это примем и поверим в возможность перемен. опубликовано . Если у вас возникли вопросы по этой теме, задайте их специалистам и читателям нашего проекта

Новый год для Сандунов - особое время и особый праздник. Это день, когда вся страна вспоминает приключения незадачливого Евгения
Лукашина, которые начались именно в Сандуновских банях. Вот уже 42 года в преддверии Нового года россияне всё чаще цитируют фразу из любимого кинофильма: «Каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню».

Не многие знают настоящую историю съёмок «банной» сцены. Ни у кого не возникает сомнений, что Эльдар Рязанов действительно снимал сцену в Сандунах, ведь в кадре мелькает вывеска «Сандуны», когда изрядно подвыпившая компания выходит на улицу.
Но не всё так просто.
На самом деле было так: первые дубли снимали в Сандунах, но уже в момент монтажа Рязанову не понравилось, как актёры сыграли в этой сцене, обосновав это классическим «Не верю!». Бюджет картины уже был израсходован и в срочном порядке нужно было искать место поблизости и лучше бесплатно, чтобы сцену переснять. Тогда весь банный реквизит арендовали у Сандунов, а вот съёмку провели под лестницей Мосфильма.
Сегодня в преддверии Нового года каждый уважающий себя ценитель бани, несмотря на новогоднюю суету, найдёт немного времени для того, чтобы заглянуть в парную.
Двери Сандуновских бань 31 декабря открыты уже с 7 утра.
Гурманы, которые особенно ценят «первый пар» уже заранее занимают место в очереди. По традиции первые 10 счастливчиков в каждом разряде получают ароматный веник. И на этом подарки и сюрпризы не заканчиваются.
В канун Нового года всех гостей Сандуновских бань поздравляет
Дед Мороз и Снегурочка, а есаул-гармонист развлекает весёлыми и задорными песнями с новогодним настроением.
Каждого ждут фирменные сандуновские угощения: настойка клюквенная, хреновуха, ароматные пирожки и многое другое.
Для наших самых маленьких гостей припасены сладкие подарки, которые Дедушка Мороз щедро раздаёт. И даже взрослые, кто станцует, споёт или прочитает стихотворение, не останутся без подарков!
Но все же, люди идут в баню, а в частности в Сандуны, не только за предпраздничными развлечениями и подарками, а чтобы очиститься. У итальянцев принято выбрасывать старые вещи в канун
Нового года, мы тоже выбрасываем старые обиды, тяжёлые мысли и проблемы. Мы все хотим войти в новый год чистыми и искренне верим в то, что с последним ударом курантов всё изменится и жизнь заиграет новыми красками.
Ходить с друзьями 31 декабря в баню - это отличная и очень полезная традиция. Мы верим, что именно знаменитый сандуновский пар чудесным образом способен избавить вас от усталости и тревоги, он подарит вам жизненные силы и хорошее настроение!
Приходите за здоровьем в Сандуны!